— Не рыдай, толстопуз, отмажемся от твоей мегеры. В бане пока шкуру полоскал, эту букашку какая-то сука на бульдозере переехала. Купим, Андрюха, новую, «Волга» подойдет?
— Скотина ты, Серега, мы на дачу собрались, жена с детьми на узлах посиживает.
— Олега иногда тоже меня дразнит, а что там у тебя в канистре?
— Пиво.
— Брат называется, у него пива десять литров, а он помалкивает, давай сюда!
Присосавшегося к горлышку капроновой канистры Дымка, оторвала тормознувшееся у соседнего подъезда такси.
— Леха? Ты че прикатил?
— Не завтракал еще.
— Выручай, кентила, пока хаваешь, дай тачку. Андрюху на дачу утянуть?
— Полчаса хватит? — бросил тот на капот машины ключи зажигания.
— Одна нога здесь, другая там, — забожился Серега — ты же меня знаешь.
— Поливай.
— Благодарю, разлюбезный! Братан, падай, — и такси рвануло из-под себя тротуар.
Ровно тридцать минут ушло на то, чтобы утартать Андрюхино семейство на дачный участок. Рассматривая небритое лицо в прилепленное на приборной доске зеркальце, Дымок с удовлетворением отметил, что щетина ему даже идет. «Забегу-ка я к Олегу, узнаю, что у него творится. Леха похрястал, теперь ему не грех и покемарить».
Святой баюкал в коляске Игорешку, клюя носом от бессонно проведенной ночи, а Лена подметала щелистые доски крыльца, когда словно реактивный самолет, в ограду влетела белая «Волга». Обнажив в улыбке редкий ряд нижних прокуренных зубов, Серега, как ни в чем не бывало, высунув голову в опущенное стекло водительской дверцы, приветливо подмигнул жене приятеля.
— Здравствуй, Лена! Как поживаешь?
— Сейчас узнаешь, — прислонила она к стене веник и направилась к машине.
— Олега, дело есть, минут на пять, больше.
Получив пощечину, Дымок не сразу понял, что произошло.
— Ты озверела, что ли, я же говорю — на пять минут, — защищался он.
— Знаю я ваши пять минут, опять на сутки смоетесь!
Святой силой оттащил от машины сопротивляющуюся жену.
— Успокойся, лапонька. Никуда я не поеду, не устраивай соседям цирк. Он сел на лопнувшую от старости кожу сиденья, рядом с ошарашенным другом.
— Ты что, на место ее поставить не можешь? — потирал красную от оплеухи щеку Серега — несколько часов назад судьба-злодейка чуть хребтину мне не переломила, а сейчас жена единственного друга боксует мое рыло, как Мухаммед Али.
— Ты же обещал неделю не рисоваться.
— Было дело.
— Вот и не паникуй, что схлопотал по хлебальничку.
— Резонно, но не будь она твоей половиной, придушил бы.
— Успокойся, я, честное слово, и сам не ожидал, что Ленка так разбушуется. А если мы сейчас с тобой уедем, то она, красивая, не только дом снесет, но и весь околоток разрушит — Олег посмотрел в метавшие гром и молнии злющие глаза жены, жгущие через пыльное лобовое стекло.
— Вылазь! — приказала она мужу.
— Если скучаешь, ворюга, то в понедельник на работу ко мне проканаешь, — попрощался он с подельником.
Пиво разбередило раненую душу Дымка, и он дернул на железнодорожный вокзал. Запарковав меж рейсовых автобусов тачку, Серега побежал к частникам, которые торговали втридорога, но зато в любое время суток, водкой.
— Шеф! До Атамановки не подкинешь? — остановил его очкарик с туристическим, судя по размерам, рюкзаком.
«Не далеко, вообще-то, — решил Дымок, — да и по пути почти. Правда, немножко за городом, но Леха не должен обидеться, выручку ведь ему отдам».
— Прыгай в машину, она не заперта, а я огненной водицы у барыг прикуплю и мухой вернусь.
Курносый паренек не успел, как следует устроить свой огромный баул в салоне, а запыхавшийся шофер уже нетерпеливо пригазовывал.
— Ну, что, на взлет? — как заправский таксист, Серега врубил передачу — пристегнись на всякий случай и стекляшки с носа в карман убери, — не без оснований посоветовал он начинающему проявлять нервозность молоденькому пассажиру.
От неожиданно выскочившей из-за «Икарусов» «Волги» шарахнулся в сторону проезжавший мимо «Рафик», а куривший на стоянке пожилой водитель, естественно обратил внимание на странные фортели, выписывающего на дороге такси.
Боковым зрением Дымок тоже его устриг: «Неужели в парк сообщит, что за рулем не тот, кто должен находится», — прикидывал он, вжимая гашетку газа в резиновый полик, — может, пронесет?»
Словно молния мелькнули, мычащие на деревянных улочках окраины Читы, пятнистые буренки и Серега понял, что на этот раз не повезло. Из ментовского сине-белого «жигуленка», торчащего в тополях, резво вылез, не обратив внимания на свалившуюся с кудряшек головы фуражку, гаишник и требовательно поднял жезл.