— Нет уж, юный мистер Пингвин, вам там делать нечего. — Гермиона шутливо погрозила ему пальцем. Вдалеке послышалось стрекотание, и пингвиненок вмиг потерял интерес к сумке. Над ними пролетал вертолет, и вся колония пингвинов подняла головы к небу. Гермиона тут же вскочила на ноги и выхватила палочку. Сейчас она наконец-то будет кого-то спасать.
Первым на спинку упал тот малыш, который пытался проверить ее сумку. Гермиона подхватила его и поставила на лапы. Он пискнул и заковылял прочь. Но остальным еще нужна была помощь, они лежали, бестолково размахивая лапами и крыльями. Гермиона поднимала одного пингвина за другим, чувствуя, как ее жизнь наполняется смыслом.
Все уже вернулись к своим обычным делам, когда она заметила маленькую серую точку вдалеке. Гермиона бросилась туда.
Видимо, этот малыш побежал за вертолетом и, прежде чем упасть, успел отдалиться от колонии на приличное расстояние. Он лежал и пищал так пронзительно, что слезы наворачивались. Хорошо, что очки плотно закрывали глаза, иначе на щеках уже был бы иней. Гермиона поставила пингвиненка и присела около него.
— Ну и куда ты побежал, глупыш? Отбился бы от своих, мама с папой тебя бы потом обыскались.
Тот только пискнул в ответ. Гермиона подняла очки и строго посмотрела на спасенного птенца.
— Вот что я вам скажу, юноша, — она наставительно подняла палец, — никаких больше забегов на дальние дистанции.
В маленьких глазках-бусинках отразилось искреннее недоумение, и малыш плюхнулся на спину.
— Ну ты и чудо. — Гермиона рассмеялась и снова подняла его. — Все, пошли обратно. Родители тебя заждались.
Она поднялась на ноги и зашагала туда, где оставила свою сумку. Позади деловито шлепали по снегу маленькие перепончатые лапки.
Возвращение Гермионы в колонию было встречено довольно странно. Пингвины то ли почтительно, то ли опасливо расступались, завидев ее. Птенцы, что копошились возле сумки, бросились врассыпную. Гермиона накинула ремень на плечо и повернулась к спасенному пингвиненку, который так и стоял сзади.
— Ну, иди к родителям. — Она махнула рукой, но тот остался на месте.
— Дружок, скоро вечер, я уйду на станцию. Тебе лучше найти родных. — Чтобы придать правдивости своим словам, Гермиона направилась прочь. В конце концов, она именно сегодня планировала начать оформление первой, по результатам своих наблюдений, статьи. Мэри как-то сказала, что может отправить отсюда письмо, и теперь Гермиона хотела этим воспользоваться. Надо было оправдывать свое пребывание на станции. Позади захрустел снег, и Гермиона обернулась. Пингвиненок уверенно шагал за ней.
— Эй, иди к своим. — Она топнула ногой. Несильно, только чтобы отогнать малыша. Но он оказался бесстрашным и сделал еще два шага в ее направлении.
— Так дело не пойдет. — Гермиона схватила птенца, подняла его и посмотрела в глаза. — Тебе нужно к родителям. Таким маленьким опасно гулять в одиночку.
Она с сожалением заметила грусть в черных глазках, но скрепя сердце поставила его на снег, развернула в сторону колонии и легонько толкнула в пушистую спинку.
— Иди домой. Я все равно завтра приду.
Пингвиненок едва успел сделать пару шагов, как сверху раздался крик. Крупная серая птица неслась прямо на них, громко хлопая крыльями. Гермиона сделала первое, что пришло ей в голову: выставила над малышом магический щит. Птица с размаху ударилась об него лапами с выпущенными когтями, вскрикнула и взмыла ввысь, видимо, готовясь к новому броску. Гермиона кинулась к пингвиненку и прижала его к себе, поднимая палочку.
— Не заставляй меня причинять тебе вред! — угрожающе проговорила она. Но птица не поняла слов предостережения и снова спикировала. Пришлось оглушить ее Ступефаем.
На побережье творилось нечто невообразимое. Малышня разбегалась кто куда, взрослые пингвины прикрывали их своими спинами. Гермиона тяжело вздохнула и направилась к колонии. Птицы от нее уже не шарахались, у них была проблема поважнее, поэтому ей удалось поставить спасенного пингвиненка рядом с другими собратьями, толпившимися за спиной у большого толстого пингвина.
Вернувшись в домик, Гермиона сразу же уселась за статью. Она знала, что если хоть на минуточку приляжет, то проспит до утра, а так хотелось как можно быстрее отправить письмо. Она раскрыла свой дневник наблюдений на первой странице, взяла из ящика стола чистый лист бумаги и принялась писать.
— Гермиона. — Голос Мэри отвлек ее от работы. Часы показывали восемь вечера, значит, она провела за работой около двух часов.
— Да, Мэри. Я опоздала на ужин?
— Нет, сейчас пойдем. Я не это хотела сказать. Я понимаю, что ты исследователь, но приводить к домику живого пингвина было необязательно.
— Какого живого пингвина? — недоуменно спросила Гермиона и выскочила за дверь. У домика действительно топтался пингвиненок. Услышав, что кто-то вышел, он повернул голову и обрадовано пискнул, когда увидел знакомое лицо.
— О нет, — протянула Гермиона. — Что ж ты за горюшко такое? Ладно. Переночуешь со мной. Мэри, у нас есть таз?
— Есть. — Мэри усмехнулась. — Как его зовут?
— Я не собираюсь его оставлять! Я завтра утром отправлю его домой!
Гермиона схватила таз и принялась наполнять его снегом.
— Растает снег и будет тебе бассейн. — Она покосилась на пингвиненка, который смотрел на нее самым невинным взглядом. — Завтра отнесу тебя в колонию, а пока что тебе нужно имя. Ровно на один вечер, юноша!
— И как ты его назовешь? — хихикнула Мэри.
— Траббл. — Гермиона смерила малыша недовольным взглядом. — Потому что он самая настоящая ходячая неприятность. Все, мистер Траббл, сидите тут и не вздумайте шалить, а мы идем ужинать. Надеюсь, в столовой есть рыба или что-то такое, что придется по вкусу этому непоседе.
Траббл уселся на попу в тазике, полном тающего снега. Гермиона уже закрывала за собой дверь, когда ей показалось — ну конечно же, ей показалось! — птенец махнул ей крылом.
Ночь в домике Трабблу понравилась. Сначала он с радостью поплескался в тазу с ледяной водой, потом прошлепал мокрыми лапами по всему домику, а потом еще и ткнулся в ногу ничего не подозревающей Мэри, которая от неожиданности взвизгнула. Резкий звук напугал Траббла, так что он задрожал и смешно побежал к Гермионе.
— Все, спать, — отрезала та. — Завтра ты вернешься домой.
***
Впрочем, вернуть Траббла домой не получилось. На улице разыгрался буран, и идти по такой погоде аж на побережье было бы чистой воды самоубийством. Кто-то из парней покрепче ранним утром принес им еду, и Мэри засобиралась. Тоненькая и легкая, она вряд ли добралась бы до своего места без сопровождения.
— Пока буран не стихнет, буду у себя, — сказала она, заматываясь в шарф грубой вязки.
— То есть, до вечера, — уточнила Гермиона.
— До какого вечера? Минимум три дня. Все, не скучайте, — с этими словами Мэри захлопнула дверь.
— Кажется, тебе придется у меня задержаться, — проговорила Гермиона, глядя на Траббла, который, казалось, вовсе не расстроился и принялся бегать по домику кругами.
Из окон сквозило, пришлось применить специальные чары, чтобы законопатить щели. Без сквозняка было тепло и уютно, электрический обогреватель работал на славу, и Гермиона задремала.