## 1 - «Подойди, мальчик, ко мне, я тебе конфеток дам».
Подошел я к дивчине, а та смеется.
– Ти з кого смiэшся, дiвчино, з мене?
– Та що Ви, пане офiцере, я не з вас смiюся, я зi своэi дитини. Смiхота та й годi!
– Що вiн сказав тобi? – спрашиваю.
– Та вiн сказав менi, що совiти хотiли злопати його!
– А скiльки ж йому рокiв?
– Та йому чотири роки. Що з його вiзьмеш?
– А де ж його батько?
– А хто його знаэ. Може вже мертвий, вбитий. А можэ i живий1.
## 1 - – Ты над кем смеешься, девчонка, не надо мной ли?
– Ну что вы, пан офицер, я не над вами, я над своим дитем смеюсь. Смехота да и только!
– Что же дитя сказало тебе?
– Да ребенок сказал, что советы хотели его арестовать.
– А сколько же ему лет?
– Да ему только четыре года. Что с него взять.
– А где же его отец?
– А кто его знает, может уже мертвый, убитый, а может и живой.
На том и закончился разговор.
Потом я часто вспоминал эту встречу с симпатичной чернявой молодой хуторянкой и ее сыном, не захотевшим, отказавшимся взять сладкие конфетки из рук советского офицера. И это в четыре-то года! Что же из него вырастет? Ну а девчонка была, конечно же, не прочь пококетничать с военным. Молодая, а мужиков вокруг мало. Кто пропал в войну, кто убит в лесу, кто сослан в Сибирь, кто ушел на заработки в район или город. Понимать надо!
«Ничего, – думал я, – пойдет дитя в школу советскую, она его исправит, и в комсомол вступит, и в армию пойдет служить. Все поправится. Все равно будет любить свою родную Советскую Украину. Ну а то, что отец в банде погиб, или сослан куда подальше, так это плохое и страшное забудется. Жизнь, нормальная жизнь, в справедливость которой я свято верил, возьмет свое». И все-таки неприятный осадок всегда оставался на душе, когда я вспоминал эту случайную встречу на неизвестном и не отмеченном на секретной карте хуторе.
«А что касается такого большого количества оружия, которое будучи запрятанного под соломенную стрiху1 может быть уже ушедшими из жизни людьми, о наличии которого селяне-хозяева могли и не знать и которое было обнаружено только при пожаре, так это всем должно быть ясно – здесь дважды проходил фронт, и после войны была война. Это не так страшно, сознание людей со временем меняется, вряд ли это оружие будет вновь стрелять в человека…» Так думал я тогда.
## 1 - Стрiха – крыша (укр.).
* * *
Через несколько дней после приезда из знаменательной командировки Вадима Кулешова новый министр Т. А. Строкач собрал в актовом зале весь оперативный состав. Все уже знают – арестован Берия. Он –» враг народа», готовил уничтожение всего советского правительства путем взрыва. Министр более детально информирует собравшихся о преступной деятельности «шайки Берии», его «подручных» – Мешике, Мильштейне, Кобулове, Меркулове, Гоглидзе и других. В сейфе Берии обнаружено личное письмо к врагу социализма и коммунизма И. Тито, в котором предлагалось установить деловые контакты, давалась положительная оценка Берией реформ клики Тито – Ранковича в Югославии. Для всех присутствующих предельно ясно, что Тито – это в прошлом агент гестапо под кличкой «Вальтер». Об этом не только было сказано в книге бывшего посла СССР в Югославии Мальцева «Югославская трагедия», об этом говорилось и в официальных документах МГБ СССР. Через несколько дней коммунистам министерства секретарь парткома зачитывает письмо ЦК КПСС о преступной шайке Берии. В тишину актового зала МВД Украины падали тяжелые слова пока не совсем понятной чекистам информации: «…в годы гражданской войны и иностранной интервенции Кавказа служил на агентурно-оперативных должностях в органах мусаватистской контрразведки… где и был завербован англичанами. …используя свое положение в партии и войдя в доверие к товарищу Сталину, уничтожил всех тех, кто знал о его преступном прошлом… это была змея, пригревшаяся на груди у товарища Сталина…