Так я попал под начало Виктора Павловича Сухонина, а это был именно он, полковник Сухонин, один из известнейших в системе госбезопасности руководителей и организаторов подразделений по борьбе с нелегальными в то время сектантами «пятидесятниками-трясунами», многочисленными сектами «молчальников», «дырников», изуверских «скопцов», «мурашковцев» и десятками других сектантских групп, существовавших нелегально, проводивших свою работу по вовлечению в эти секты молодежь. Особенно опасна была поддерживаемая Западом секта «Свидетелей Иеговы», деятельность которой на территории Советского Союза, в частности в Западной Украине, по своей организованности и умению собирать, концентрировать и направлять за рубеж по глубоко законспирированным и успешно действовавшим каналам информацию об обстановке в нашей стране очень напоминала работу далеко не церковного характера. Информация, собираемая «братьями и сестрами» секты «Свидетели Иеговы», в конечном итоге попадала в центр этого опасного для советской власти движения в Бруклин, Нью-Йорк, США.
Главное, на что было направлено самое острое внимание отдела — окончательная ликвидация нелегальной униатской церкви, являвшейся оплотом, фундаментом и базой все еще действовавшего в западных областях Украины, как мы тогда называли, остатков вооруженного банд-оуновского подполья. Обо всем этом образно и кратко рассказывал мне и сидевшему рядом кадровику полковник, изредка задавая по ходу своего рассказа вопросы типа — а знаешь ли ты об этом? или читал ли ты это? что тебе известно по этому вопросу? Не преминул он поговорить со мной и на латыни. Ответы явно не устроили Виктора Павловича, это я заметил. Я плохо был информирован о деятельности церкви в Советском Союзе, особенно по различным сектантским ответвлениям. По латыни отвечал довольно бойко, не уступая полковнику. Этим он вроде бы остался доволен.
— Ну а церковнославянский, то бишь старославянский понимаешь? — поинтересовался Сухонин.
Я ответил, что кроме первой главы «Слова о полку Игореве», часть которой помню наизусть, больше ничего не знаю и церковного языка не понимаю. Виктор Павлович послушал мой старославянский и остался доволен. Тут же выяснилось, что я не знаю ни одной молитвы, что его удивило.
— Впрочем, — заметил он, — твое поколение комсомольское и не должно знать этого, ну ничего, у нас научишься.
Когда же полковник услыхал рассказ о моей фанатично верующей и даже имевшей свою домашнюю церковь бабушке — матери отца, это ему понравилось и он уверенно заявил, что я наверняка был тайно от отца-коммуниста крещен бабушкой. Я рассказал Сухонину, что отец многие годы не поддерживал никакой связи с матерью, только перед самой войной, когда бабушка выехала из Ижевска и несколько лет жила в другом городе, отец несколько раз встречался с ней. Я чувствовал по отцу, какая это была тяжелейшая травма для него, но партийная дисциплина была превыше всего. Рассказ этот Сухонину тоже понравился.
Поговорили и о еврейских клерикалах, о деятельности «Джойнта», о его враждебной направленности, о происках сионистов. Тут я проявил себя знающим человеком в плане общей информированности. Еще в университете я прочел почти всего в те годы полузапрещенного Бабеля, знал, что такое Протоколы Сионских мудрецов, уже не говоря о том, что прочитал всего Шолом Алейхема, многих современных писателей — евреев, знал, конечно же, о деятельности во время войны Еврейского антифашистского комитета, возглавлявшегося С. Михоэлсом, и т. д. и т. п. А в конце возьми да и скажи Виктору Павловичу, что симпатизирую этой нации, как исторически вечно гонимой и преследуемой, имею друзей-евреев и вообще не вижу никакой разницы в людях разной национальности, и как коммунист считаю себя жестким противником антисемитизма в любых его проявлениях, что для меня существуют лишь идеологические различия, все остальное не имеет значения.
Сухонин возразил мне:
— Этот вопрос надо рассматривать не только с точки зрения общей идеологии или каких-либо человеческих достоинств или качеств. Существует и другой подход к оценкам человека. И в каждом конкретном случае — свой, индивидуальный. Начнем с того, что установленный, выявленный, скажем, известными органам госбезопасности методами конкретный человек маскируется общей и близкой тебе идеологией, на словах настоящий партиец, коммунист-ленинец. Ну просто замечательный человек. А на деле — враг нашего общества, шпион, желающий гибели социалистического Отечества, сотрудничает с вражескими разведками, или с организациями, которые активно используются разведками капиталистических стран в качестве прикрытия своей враждебной деятельности. Вот мы недавно арестовали связную иеговистского центра Кукелку. Она в течение нескольких лет передавала собранные ее «братьями и сестрами» сведения о советских воинских частях, военных аэродромах и тому подобную развединформацию через каналы в Польше и далее в Америку. Причем все это зашифровывалось при помощи шифроблокнотов. У нас не было никаких сомнений, что мы имеем дело с настоящей шпионкой. Почитаешь потом материалы на нее — сам узнаешь. Нами точно установлена связь американской разведки с Бруклинским иеговистским центром, его враждебная деятельность через подполье иеговистов в западных областях Украины, связь с которым осуществлялась да и наверняка все еще продолжает проводиться через своих эмиссаров и связников, типа этой Кукелки. И подобных примеров у нас предостаточно. Для начала почитай материалы некоторых действующих и завершенных разработок, познакомься с товарищами по работе.