Но после окончания Академии прошло несколько лет скучной службы, прежде чем он смог, наконец, отправиться в свою первую научную экспедицию — на Дальний Восток, к берегам реки Уссури.
Уссурийский край, хотя и не обозначался уже белым пятном на карте, всё ещё оставался совершенно диким, почти не исследованным. Путешествие было трудным. Обложные дожди, разливы рек, таёжные пожары — палы, перестрелки с хунхузами — шайками бандитов, пришедшими из Китая, — всё пришлось испытать. Целый год Пржевальский прожил в Уссурийской тайге, проводя перепись населения, уточняя географические карты, собирая коллекции животных и растений… Отчёт об этой экспедиции получился таким интересным, что его передавали из рук в руки…
Теперь Пржевальский мечтал отправиться в новую, давно задуманную им экспедицию — исследовать горы и пустыни Центральной Азии. Вот где была настоящая «терра инкогнита», огромная таинственная область, в которую не проникал ещё ни один европейский путешественник!.. Однако военное начальство Пржевальского не торопилось. Оно велело ему ждать решения в Николаевске-на-Амуре. В этом грязном маленьком городке офицеры сходили с ума от скуки. Пьянствовали, хулиганили, дулись в карты. Такая гнусная жизнь была противна Пржевальскому. Но что он мог сделать? И хотя напиваться с другими офицерами он не стал, но от тоски и злости согласился играть с ними в карты. И тут ему необыкновенно повезло. За одну зиму он выиграл 12 000 рублей. Теперь у него были свои деньги для продолжения путешествий.
— Я выиграл себе свободу! — решил Пржевальский, кидая карты в Амур, по которому шёл весенний лёд.
И так же, как он выкинул карты, он готов был бросить военную службу, чтобы немедленно отправиться в экспедицию. Но этого не потребовалось. Его план исследований Центральной Азии был, наконец, принят — путь к осуществлению заветной мечты открыт…
С помощью Русского Географического общества Пржевальский совершил четыре больших похода в Центральную Азию. Пешком, на лошадях и верблюдах он прошёл через пустыни Гоби, Алашаня и Ордоса, где в сыпучих песках белели кости неведомых, погибших от жажды путников… Снеговые бури застигали маленький отряд отважного путешественника на ледяных перевалах Тибета, где бешеный ветер мог запросто сдунуть в пропасть не только всадника с его конём, но и громадного, обросшего длинной чёрной шерстью горного быка — яка… Лавины и камнепады преграждали путь… Китайские чиновники чинили всяческие препятствия и заставляли менять маршруты… Погибали вьючные животные… Кончалось продовольствие… не было денег… А Пржевальский всё шёл вперёд. «Русские не отступают», — говорил он и, закончив одно путешествие, тут же отправлялся в новое.
Свыше тридцати трёх тысяч километров прошёл он по самым диким и неизведанным местам Центральной Азии, убирая с её карты белые пятна. Он первый научно описал её пустыни и горы, людей, растительный и животный мир, собрал и доставил в Россию удивительные коллекции…
Внезапная смерть от брюшного тифа оборвала последний — пятый маршрут великого путешественника. Он умер недалеко от озера Иссык-Куль в городе Караколе. Теперь этот город называется Пржевальск. А исследования Пржевальского продолжали его ученики — Всеволод Роборовский и Пётр Козлов… И лошадь Пржевальского, которая выставлена в Зоологическом музее, — это охотничий трофей Козлова из пустыни Гоби, из тех мест, где он открыл занесённый песками знаменитый мёртвый город Хара-Хото и нашёл две тысячи таинственных древних рукописей… Но об этом городе и найденных Козловым рукописях Ленкин дедушка обещал рассказать в другой раз…
42. Пустыня — не всегда пустыня… В начале весны, пока землю ещё пропитывает снеговая вода (если это пустыня умеренного пояса) или смачивают дожди (если дело ближе к экватору), песчаные равнины ненадолго покрываются роскошной травой и разнообразными яркими цветами. Но всё это, как обман. Запас воды в два счёта кончается, и солнце начисто выжигает всю прелесть. Потому эти растения и получили своё название — эфемеры, то есть «однодневки», как однодневные мотыльки…