Особо категоричными были те части Кодекса, что касались непосредственно поведения на Ритуальной Охоте. Хотя, собственно, что в ней такого ритуального было? По факту, если отбросить все предрассудки и любовно хранимые воинами традиции, Охоты являлись всего лишь способом поддержания регулярной армии в боеспособном состоянии и, уже как следствие, средством поднятия индивидуального престижа каждого бойца. И даже впечатление, которое производило на самок обилие трофеев, являлось на самом деле достаточно переоцененным. Самцы сами себе не признавались в этом, но их попытки поразить женский пол кровавыми победами были больше нацелены не на удовлетворение самочьих капризов, а на то, чтобы подтвердить перед другими воинами и Вожаком свое право на продолжение рода. А для самок более важными критериями всегда являлись физическое состояние самца и его общий достаток, просто достойные и многочисленные трофеи косвенно свидетельствовали о том, что у претендента все в порядке с тем и другим.
Важную роль Кодекс Охоты отводил критериям выбора дичи. Во-первых, в качестве объекта годились лишь те организмы, биологический потенциал которых превышал определенные рамки. Если численность дичи начинала падать, то ее сразу исключали из реестра, будь она хоть трижды достойная. Обязательно учитывалась агрессия и опасность выбранных объектов, миролюбивые существа не подходили, даже если являлись интересными в плане сложности уничтожения: очень крупными, сильными или особо бронированными. Строго запрещалось выбивать молодняк и самок, что часто составляло большие неудобства для неопытных охотников, ибо у многих организмов определить на глаз пол и возраст было весьма сложно. А вот разумность объектов для яутжей роли не играла абсолютно никакой, просто, чем более высокоразвитой в интеллектуальном плане оказывалась дичь, тем более официально бросался ей вызов. Так со многими народами яутжи поддерживали вполне дипломатические взаимоотношения, но при этом периодически наведывались без спроса на чужую территорию и предлагали сильнейшим из представителей вида сразиться в честном поединке. В данном случае выбор принимать вызов или нет оставался за дичью — если она отказывалась обороняться, то ее оставляли в покое. К сожалению, в последнее время все больше на первый взгляд достойных противников сливалось таким вот низким образом. Большинство народов предпочитало терпеть спонтанные вторжения клыкастых воинов, выжидая, пока, не найдя достойного противника, они сами не уберутся с планеты. Воевать-то с ними было совершенно бесполезным делом…
По факту, Охота была даже не совсем охотой, если дело касалось разумной дичи, но яутжи признавали равноправными соперниками лишь себе подобных, остальные же цивилизации всегда воспринимались ими на порядок ниже, какой бы уровень развития тем на самом деле ни соответствовал.
Совсем иное дело, если речь шла о самообороне или поиске пропитания. Тогда убивать не возбранялось никого, но череп добытого при таких обстоятельствах существа никогда не мог украсить трофейной стены, попытка же подлога каралась лишением знаков отличия и ощутимым понижением ранга. Как резервуар для выращивания Жесткачей также мог использоваться любой подходящий организм, но представителей иных цивилизаций яутжи, так и быть, старались больше для этих целей не отлавливать, только, разве что, совсем далеких от политики глухих дикарей.
Помнится, восемнадцатилетний Сумрак, которого Гроза как-то усадил штудировать Кодекс, дабы чем-то занят был и не мешался, долго не мог взять в толк, как все данные правила соотносятся с убийством Священной Дичи. Узнав, что навязчивой идеей каждого из воинов является добыча Королевы, он все выпытывал у старших на отцовском судне, как же оно так, ведь она самка — как на нее можно нападать? Бойцы только ржали в ответ, потешаясь над наивными суждениями малька. Гроза и сам от души посмеялся, когда засек попытки сына встать на защиту Маток, но после объяснил, что Жесткачи на самом деле бесполы, а генетическую рекомбинацию осуществляют путем взаимодействия с ДНК организма-хозяина. Но даже и будь у них пол, если б над Матками тряслись так же как над самками другой дичи, Трудное Мясо уже наверняка бы заполонило собой всю Вселенную.
Позже, во время повторного изучения Кодекса в училище, Сумрак удивлялся, что подобной мысли не возникало ни у кого из других подростков: тем сказали можно, значит, можно — о причинах они и не задумывались. Когда он в порядке эксперимента задал этот вопрос паре сверстников, они вместо того, чтобы озадачиться, доложили наставникам, что Сумрак де сомневается в верности суждений главного для воина документа, после чего сыну Грозы влетело по первое число — так его впервые «покусала» Священная Дичь…
Свою первую реальную встречу с Жесткачами самец также запомнил во всех деталях. Это было совсем не так, как на симуляторе… В тот день состоялось его Посвящение. Вместе с девятью другими юнцами, избранными Грозой, он был высажен на территории небольшого по общепринятым меркам улья. Матка и ее стража были предварительно изолированы в центральной камере, куда молодым самцам доступа не дали. Улей обороняли лишь Жесткачи-солдаты, но и они на первый раз оказались для Бескровных серьезным испытанием.
Сумрак работал в паре с Вызовом — достаточно преуспевающим, хотя временами и излишне самоуверенным молодым бойцом. До половины они прошли вверенный им коридор без особых сложностей, весьма слаженно выбивая высовывающихся из щелей солдат, но недопустимо замешкались в развилке и подверглись нападению целой стаи Жесткачей, затаившихся в боковой камере. Ее следовало проверить в первую очередь, опередив действия дичи и забрав ее сетями, либо прошив дротиками, но зазевавшиеся самцы спутали туннели и свернули в узкий ход, оставив незачищенную камеру позади. В результате, когда на них напали, места для собственных маневров не оказалось, Жесткачи же проворно окружили незадачливых охотников, банально обежав их по потолку. Пришлось вручную вырезать лезущих со всех сторон солдат, которым, казалось, не было конца…
И тем не менее напарники справились, отделавшись несколькими ссадинами и ожогами. Они встали спина к спине, не позволив Священной Дичи разделить их, и перебили по примерным подсчётам около сорока особей среднего размера. Однако не успели они перевести дух, как с потолка внезапно рухнул последний, очевидно, самый хитрый солдат, прятавшийся за каким-то уступом… Все случилось мгновенно. Растопырившая лапы бестия кинулась вниз, подогнув под себя хвост и устремив смертоносный шип на его конце прямо в голову Вызова… Напарник Сумрака погиб мгновенно, не успев даже ничего осознать, и Жесткач отшвырнул его тело, взбрыкнув задними конечностями, передние же сомкнулись на плечах Сумрака… Ощущая, как к его затылку с неимоверной скоростью приближается угрожающая пасть, самец не раздумывая выбросил запястные лезвия и почти наугад ударил противника за своей головой. Каким чудом ему удалось точно попасть Жесткачу под челюсть, он так и не понял, но башка солдата оказалась вздернута на его оружии вверх буквально за секунду до того, как внутренние челюсти чудовища собирались пробить самцу темечко. Солдат заверещал и в последней судороге располосовал спину Сумрака, ударив ее задними лапами и пытаясь таким образом соскочить с лезвий. Его хвост больно хлестнул по ногам, после чего туша резко обмякла…
Вслед за этим Сумрак почувствовал ужасное жжение. Он спас свою жизнь, одновременно совершив одну из грубейших ошибок, какие только можно было допустить при охоте на Трудное Мясо: пронзил солдата над собой. Воин должен был особым приемом быстро скинуть с себя Жесткача, а уж потом его обезвредить, но тело сработало быстрее разума. Едкая полостная жидкость хлынула из пробитого горла дичи, за секунду почти под корень спалив гриву самца с левой стороны и просочившись к коже под креплением плазмомета. Боль была просто адская… Ощущая, как под доспехом плавится его шкура, самец с воем отбросил труп солдата и принялся срывать с плеча обмундирование. Еще несколько драгоценных минут утекло, пока Сумрак пытался извлечь аптечку и дрожащими руками открыть ее. Отыскав нейтрализатор, самец распылил его по остаткам гривы и кожного покрова на плече. На его счастье, поблизости больше не оказалось Жесткачей — впервые неумело пытающийся оказать себе помощь, обезумевший от дикой боли воин сам в тот момент представлял собой легкую добычу…