Чем больше проходило времени, тем больший поразительный эффект сын Грозы ощущал от этих странных тренировок. К концу перелета Сумрак с изумлением отметил, что они с напарником стали время от времени разом произносить какие-то слова или думали в один момент об одном и том же. Кошмар на это лишь довольно посмеивался и давал понять, что то ли еще будет.
Наступил долгожданный день отправки. Воинов высаживали на планеты по-разному: имеющие свой транспорт, вылетали до пункта назначения самостоятельно, прочие же отправлялись в одноразовых посадочных капсулах. Сумрак всегда предпочитал пилотировать собственный раздолбанный челнок, не смущаясь возможных сложностей с его маскировкой. Впрочем, на Наваждении его и маскировать-то было не от кого, разумные обитатели на планете отсутствовали, а прочие цивилизации наведывались туда редко, зная, кто облюбовал это место для охоты.
В этот год на Наваждение отправлялись всего двое — Сумрак и Кошмар, остальные воины избрали для своих подвигов иные места. Сын Грозы уже собрался и ожидал напарника в ангаре, до старта оставалось менее двадцати минут. Наконец, появился Кошмар в полном обмундировании — в доспехах и при оружии даже этот нескладный юнец выглядел достаточно внушительно. Сумрак радушно пригласил товарища к себе на борт, дабы тому не пришлось совершать тряскую и жесткую посадку в капсуле. Единственное, что челнок считался одноместным, и Кошмару предстояло просидеть все путешествие в багажном отделении, так как пристегнуться была возможность лишь там, но младший воин был не в претензии — все лучше раскаленного ящика, несущегося сквозь слои атмосферы, где ни развернуться, ни почесаться…
— А что это у тебя тут так самками пахнет? — осведомился Кошмар, влезая на подножку и шумно принюхиваясь через раскрытые фильтры.
— Сам ты самкой пахнешь… — буркнул Сумрак, забираясь следом и действительно невольно чувствуя знакомый волнующий аромат.
— Нет, на сей раз не я, — под маской было не видно выражения лица напарника, но по голосу было понятно, что он сейчас ухмыляется. Сумрак промолчал.
Самки… Челнок реально пропитался ими. Они много времени провели здесь, провожая своего воина на Охоту, так что в смешанном запахе угадывались ноты каждой из них. Тяжелое, почти мужское амбре Прорвы, острый аромат Осени и чуть кисловатый, но приятный, принадлежащий Солнышку. И всеподавляющая сладкая нота Грезы… Да, волна запаха, исходящая от кресла, просто сбивала с ног…
— Нет, я не пойму, ты, что, трахался тут? — беспардонно осведомился из багажника Кошмар.
— Мой челнок — что хочу, то и делаю в нем, — рыкнул Сумрак.
— Правду все-таки говорят, что ты извращенец, — буднично откомментировал младший самец. Старший сделал вид, что не услышал, хотя на ум просилось одно: «Да кто бы говорил!»
В очередной раз вспомнив своих ненаглядных женушек, самец вновь ощутил острый приступ тоски. Прикипел он все-таки к ним, серьезно прикипел… Даже к Прорве со всеми ее садистскими замашками… В жизни-то она нормальная баба была, умная даже, как оказалось. Ну, для самки. Скучал Сумрак и по Осени – при ней, не смотря на ее кажущуюся надменность, самец чувствовал себя спокойно и уверенно. Греза… Греза вообще не выходила у него из головы, снилась постоянно… А Солнышко… Боги, да ведь по срокам она должна была снестить буквально со дня на день! Сердце предательски екнуло. Первые детеныши… Не думал Сумрак, что это случится так скоро. Мать, когда узнала, обрадовалась и пожелала, чтобы у нее в первую очередь появилось несколько хорошеньких внучек. Впрочем, неизвестно, какое решение по поводу пола младенцев приняла Солнышко — Сумрак предпочел пока в эти дела не вмешиваться. Самцу одного того факта уже хватало, что вот-вот ему предстоит впервые стать отцом. Гроза, кстати, тоже явно остался доволен «достижением», хоть вида и не подал и вообще весь гарем сына раскритиковал, как только мог… Ну, он ведь просто их не видел. А по рассказам и впрямь все выглядело странновато… Тем не менее, Сумрак был уверен, что юный Гроза точно так же трепетал и терял волю перед Загадкой, как он перед Грезой. И почти наверняка вкушал от Сейши столь ж свирепые ласки, что его потомок от Прорвы…
— Эй, напарник, хватит слюни пускать, Сезон прошел, женилка в отпуске! — стеркотнул из-за спины Кошмар, ощутивший некую непредвиденную заминку.
— Я сейчас кому-то врежу, — мрачно пообещал Сумрак и запустил двигатели.
В этом лесу всегда царил полумрак — свет не мог проникнуть сквозь густые кроны, теряясь где-то по пути. Совершив посадку на единственной найденной прогалине, воины покинули челнок, загерметизировав его, и углубились в плотоядно вперившуюся в них тысячами глаз чащу. О, тропики Наваждения были бесподобны! Они находились в постоянном движении; трепещущие, дышащие, пульсирующие… Куда ни глянь, всюду стелилась и щетинилась диковинная растительность самых невероятных форм. Многие стебли и лианы самопроизвольно извивались и подрагивали, и отнюдь не ветер был причиной их шевеления… Широкие листья образовывали таинственные куртины, в которых прятались десятки существ; то тут, то там словно острые пики торчали жесткие травы, высотой больше, чем по пояс, а с деревьев свисали гроздья слабо мерцающих грибов и длинные мшистые космы.
Между стволами то и дело поблескивала черная гладь мелких водоемов, представляющих собой истинную колыбель жизни. Вдоль берегов копошились разные причудливые обитатели этих высокопродуктивных экосистем, при малейшем шорохе резво соскальзывающие в воду. Растительность тянулась к лужицам и бочажкам тонкими воздушными корнями, впитывая влагу, чтобы тут же испарить ее, превратив в легкий туман.
Лес был полон звуков. Тихий писк и бормотание, глухое уханье и шипение, дребезжащие трели мелких беспозвоночных, схоронившихся в упругих наслоениях гнилого листового опада… Здесь постоянно присутствовал стабильный шумовой фон, но он был не давящий, а, напротив, неожиданным образом расслабляющий и успокаивающий.
— Сними маску, — предложил Сумрак, показывая своим примером, что это безопасно.
Воины освободили лица и замерли с поднятыми головами и разведенными жвалами, втягивая душистый воздух. Сырой, но не затхлый, напитанный сотнями дразнящих незнакомых запахов, он пробуждал все древние охотничьи инстинкты, обнажая природную жестокую суть яутжей. Внезапно захотелось скинуть броню и подобно диким зверям взять след дичи, устремляясь за ней в самые потаенные уголки манящих дебрей. Захотелось настигнуть ее и броситься из засады, нещадно разрывая жертву когтями, просто так, без всякого оружия. Или даже вцепиться зубами, и пить кровь еще живой, сопротивляющейся добычи… Чувствовать, как она стекает по груди и шее, сочится между пальцами и густыми каплями падает вниз, впитываясь в теплую почву…
Больше не в силах сдерживать эмоции, Сумрак раскатисто зарокотал в такт пронзившей его напрягшееся в хищном предвкушении тело дрожи, и Кошмар тут же вторил ему чередой возбужденных щелчков, поддавшись нежданному первобытному порыву. Охота началась!
Комментарий к Глава 5. Малая Охота Навеяло: Ennio Morricone «Come Maddalena» (см. от 1987 года, Remastered; Versione 12” maxi disco 78). Я всегда буду считать эту композицию настоящим трансовым шедевром. Я помню ее с детства, и мне всегда представлялся под нее дремучий первобытный лес, где все кругом дышит и ухает, извивается и пульсирует, где на каждом шагу неизвестность. Я всегда хотела побывать в таком фантастическом месте. Мне, конечно, не доведется, на нашим героям это по силам)))
Глава писана на планшете, так что дружно ищем ляпы) Внезапно написала всего за день, это рекорд... Ну, о качестве вам, конечно, судить, починим комп – может где подправлю)