====== Глава 6. Наваждение ======
Этот странный лес вел себя подобно единому полуразумному живому организму. Пребывая в постоянном движении, он то изучал пришельцев, робко дотрагиваясь до них своими побегами, то проверял их, ставя корнями подножки и сбрасывая с высоты ветки и плоды. У Сумрака с лесом был давно заключен негласный договор: благосклонность чащи в обмен на уважение охотника, так что эти невинные забавы лишь вызывали у него улыбку, Кошмар же был взволнован и поминутно настороженно озирался, излишне бурно реагируя на каждый малейший звук.
— Нам нужно разделиться и обследовать местность, — изрек старший самец, как только немного осмотрелся. — Я в этом секторе тоже впервые. Постоянно будь на связи. Ищи укрытия, источники питьевой воды и удобные для перемещения участки. В болота не лезь. Увидишь колонию Кусачек — отмечай на карте и тоже пока не лезь. Расходимся на пять километров, пока нам такого участка хватит, дальше по обстоятельствам.
Кошмар нагнулся в знак того, что задание понял, и с энтузиазмом ломанулся сквозь подлесок. Сумрак повернулся и двинулся в противоположную сторону. А неплохо у него выходило командовать…
Сын Грозы перемещался быстро и бесшумно, зорко вглядываясь в трепещущие тени зарослей. Среди серой листвы временами мелькали красноватыми пятнами живые силуэты разных некрупных существ; болота теплели испарениями от гниющей растительности, повсюду вспыхивали белые огни люминесцентных микроорганизмов. Медленно поворачивая голову из стороны в сторону, Сумрак время от времени приостанавливался, втягивая воздух. Фильтры его маски были сейчас раскрыты, он пользовался только сканерами. Леса Наваждения обычно не приносили неожиданностей, но тем не менее при первом знакомстве с новой территорией следовало проявлять должное внимание ко всем деталям. Оставалось надеяться, что Кошмар также со всей серьезностью отнесется к заданию, впрочем, даже, если бы он и напортачил, особо волноваться за него не приходилось: Сумрак никогда бы не отпустил его далеко, зная, что где-то может таиться опасность, с которой юный воин в одиночку не справится. Что до Кусачек, то их на самом деле надо было еще поискать и растревожить, чтобы они начали представлять реальную угрозу.
Сумрак вывел себе изображение с маски напарника и периодически посматривал на него. Пока что Кошмар опасений не вызывал, шел вполне осторожно и действительно куда попало не лез. Успокоившись на его счет, сын Грозы полностью переключился на исследование местности. Необходимо было отыскать хотя бы несколько колоний дичи, чтобы Охота состоялась.
Процесс выслеживания добычи нравился Сумраку гораздо больше, чем процесс ее поимки. Ему доставлял удовольствие поиск самых незначительных следов, причем, на показания приборов он старался полагаться как можно меньше. Намного интереснее было пытаться думать, как дичь и предугадывать ее действия, чтобы потом провоцировать на ошибки и загонять в ловушку. Конечно, на Охоте не обходилось и без открытого преследования, и без лишенного всякой интеллектуальной составляющей чистого боя, но Сумрак старался максимально избегать всего этого, не находя никакой отрады в массовом уничтожении живых существ. Он не гнался за количеством трофеев, предпочитая следить за их качеством. Так с Посвящения он забрал лишь один знаковый для него самого череп, хотя, по факту мог поотрезать головы всем убитым Жесткачам, ибо те были застрелены не исподтишка, как во время зачистки, а во время истинного сражения. Тем не менее, Сумрак понимал, что двадцать сравнительно мелких одинаковых черепов в коллекции только еще недавно окропленного юнца будут говорить о том, что он пожадничал, пытаясь набить себе цену путем помещения на трофейную стену всех жертв своего сплошного огня, вместо того, чтобы честно предоставить всем на обозрение черепа одного-двух убитых в поединке врагов. Да и, по правде говоря, обрабатывать такие горы трофеев ему тоже не улыбалось. Сумрак привык делать это не спеша и аккуратно, украшая кости и экзоскелеты гравировкой в честь особо запомнившихся испытаний. Конечно, многие охотники придерживались прямо противоположного мнения, собирая максимум «сувениров» и не заботясь об их идеальной сохранности — шлифанул чуток и швырнул в общую кучу… Да, этим много кто грешил.
С Охоты самец рассчитывал забрать не более пяти трофеев — Кусачки являлись интересной добычей, но не заслуживали особо почетного места на стене, набирать много их было бессмысленно. С другой стороны, такой противник должен был оказаться вполне по силам Кошмару — ну надо же было этому растяпе с чего-то начинать… Сумрак же надеялся приберечь силы для главной операции года, ожидающей его впереди.
Он крался через лес, задумчиво пощелкивая себе под нос в такт неспешно текущим в его голове мыслям. Передвигаться по деревьям обычно было эффективнее и быстрее, но местный древостой мало для этого подходил: прямые стволы уходили к небесам, начиная слегка ветвиться лишь ближе к верхушкам, а стояли так тесно, что переползание между ними ничем бы не отличалось от ходьбы. Босые ступни охотника мягко ступали по толстой перине из листьев и коры — на Наваждении можно было не носить защиту, благодаря хорошо развитому слою лесной подстилки, по которой ходить было не только относительно безопасно, но и приятно.
Постепенно на пути стали чаще встречаться замшелые валуны, а растительность, напротив, поредела. Через полчаса Сумрак вышел на почти открытую гористую местность. Скальные образования были невысоки, но вздымались достаточно круто. Кусачки таких мест избегали — им мешали ветра, так что искать их в этом районе было бесполезно. Однако здесь могло найтись неплохое укрытие для самих охотников, а потому самец решил вскарабкаться на среднюю высоту и побродить немного среди камней.
Пещера нашлась неожиданно быстро и оказалась весьма приличной: сухой и достаточной по размеру, чтобы вместить двух взрослых воинов вместе со всеми трофеями. «Нашел укрытие», — отправил Сумрак сообщение напарнику. «Молодец!» — тут же пришло в ответ. Нашел, что ответить… Сумрак свернул сообщение и, отметив пещеру на карте, дабы не потерять ее, легко спустился вниз, возвращаясь к поиску дичи.
Первую Кусачку он заметил на древесном стволе. Она ползала вдоль по нему, простукивая древесину лапами и выискивая пустоты, в коих могла прятаться добыча. Это было поразительное во всех смыслах создание. Коленчатые ноги, покрытые пластинами экзоскелета, как доспехами, и оканчивающиеся острыми крючками, переступали проворно, крепко цепляясь за кору при каждом шаге. Сложенные за спиной сетчатые крылья возбужденно подрагивали, голова, снабженная пятью парами разноразмерных зеркальных глаз и мощным грызущим аппаратом, поворачивалась туда-сюда, будто передразнивая крадущегося яутжа.
Замерев на секунду, Сумрак взял гигантскую «муху» под прицел. Стрелять сейчас он не собирался, просто выяснял точное расстояние до цели и одновременно пытался лучше ее разглядеть. Заметив скользящий по своим покровам треугольник из красных лазерных точек, Кусачка попыталась смахнуть его лапой — все-таки, не очень умны были эти создания. Сумрак тихо рыкнул, примериваясь, и затем с силой метнул копье. В тварь он не метил, целясь в дерево, а лишь спугнул ее, надеясь разозлить. Ему это блестяще удалось. Крылатая бестия взвилась со скрежещущим звуком и, обратив на возмутителя спокойствия свои многочисленные гляделки, ринулась в атаку, совершая резкие взмахи громадными крыльями. Как она умудрялась маневрировать при своих габаритах среди густой чащи, оставалось лишь диву даваться.
Сумрак бодро и раскатисто зарычал, предвкушая эту короткую и стремительную схватку и невольно стукнув дернувшимися жвалами по внутренней части маски. Лезвия выскочили из его правого наруча, тихим звоном проаккомпанировав затухающий рокот своего обладателя, и приготовились встретить неистового врага. До столкновения осталось менее трех секунд…
Одна из основных трудностей добывания Кусачек заключалась в том, что по ним было крайне сложно попасть колюще-режущим оружием в силу твердости и гладкости покровов, отводящих удары в сторону, а плазмомет даже при самом низком уровне заряда разрывал их на куски, после чего трофей было изготавливать уже попросту не из чего. Единственным уязвимым местом была грудная часть, причем, лишь снизу. Ранения в брюхо практически не сказывались на боеспособности летучих тварей, лишь сильнее их злили, а вот умело нанесенный удар в грудь мог блокировать нервный узел, управляющий крыльями, и сразу ограничить подвижность животного.