Кусачка загудела и пронеслась над головой охотника, как истребитель, заложив угрожающий вираж на расстоянии нескольких метров от него и вновь пойдя на таран. Если бы ее челюсти добрались до горла самца, его бы не спас уже никакой горжет, а когтистые лапы могли на раз вспороть его живот, так что недооценивать эту добычу не следовало. Нападая, Кусачки стремились «обнять» всеми конечностями и побыстрее вгрызться в ткани, пока жертва силилась отцепить или обрубить многочисленные лапы.
Сумрак развернулся и выставил руку с лезвиями вперед, сжав кулак и готовясь всю силу вложить в один решающий удар. Исход сражения должны были решить доли секунды. Кусачка неслась на него, вытянув гротескную морду и ощерив жуткие челюсти. Не дрогнув ни единым мускулом, самец выжидал момент. Когда животное приблизилось на опасное расстояние, почти что достав своими зубьями до груди воина, Сумрак быстро опустил руку и нанес удар снизу вверх, насаживая добычу на свое оружие. Лезвия с хрустом проломили грудной панцирь Кусачки и членистоногое вынужденно затормозило, щелкнув челюстями прямо под маской охотника. Сильные крылья судорожно вытянулись и ударили о землю в неуклюжей попытке поднять бронированное тело, но лезвия засели в нем глубоко и крепко. Прежде чем тварь додумалась освободиться, упершись в него лапами, Сумрак сделал неуловимое движение кистью, и оружие ушло в пазы наруча, выдрав из груди Кусачки пучок желтых нервных волокон. Упав к ногам охотника, дичь забилась, пытаясь подняться на одних брюшных лапках — крылья уже не работали, так же, как и грудные конечности. Ротовой аппарат не сдающегося членистоногого бессильно щелкал, нацеливаясь на ступни Сумрака, серая кровь растекалась вокруг большой лужей, пропитывая листовой опад.
Наклонившись, Сумрак ловко схватил Кусачку позади головы и поднял, держа на вытянутой руке, чтобы не попасть в пределы досягаемости ее когтей. Одним точным и выверенным движением, он крутанул шейный отдел, и многоглазая башка послушно отделилась от тела. Отбросив ненужную теперь тушу, воин перехватил трофей за антенны и прицепил его к поясу челюстями от себя — голова оставалась жизнеспособной еще в течение нескольких минут и, даже будучи оторванной, могла серьезно покусать. Туловище тоже продолжало дергаться. Оно могло жить еще несколько часов на остаточных сегментах нервной системы и трахейном дыхании. Неизвестно, чувствовало ли оно при этом боль… Сумрак на всякий случай выпустил по нему самый слабый заряд из плазмомета — вдруг мучается. Яркий луч вспыхнул и мгновенно превратил тело побежденной твари в оплавленный мертвый остов, который теперь легко можно было принять за гнилую корягу.
Разминка прошла неплохо, тварь даже не задела его, потому Сумрак был удовлетворен. Теперь можно было продолжать исследование окрестностей. Он довольно потянулся, поправил ремень нагрудника и двинулся было дальше, как вдруг… В наушнике раздался оглушительный вопль. Самец вздрогнул. Он совсем упустил напарника из виду, сосредоточившись на добыче трофея. Признаться, он даже ненадолго забыл, что находится здесь не один…
Быстро переместив картинку с маски Кошмара на основное поле зрения, Сумрак увидел непонятное мельтешение. Изображение скакало, показывая то куски неба, но землю, то какие-то заросли.
— Кошмар, что происходит? — обеспокоенно воскликнул Сумрак, ничего не разбирая в потоке возмущенного стрекота напарника.
— Оно… Оно меня держит! — задыхаясь проговорил Кошмар. — Оно меня схватило!!!
Далее последовала череда резких движений — очевидно, самец отмахивался от невидимого врага.
— Что? Что тебя схватило? — попытался докричаться до него Сумрак, но уже не получил ответа. Медлить было нельзя. Поспешно выводя на экран координаты напарника, самец очертя голову бросился сквозь лес по наикратчайшему пути. Ну куда, куда этот дуралей мог вляпаться?
Пока сын Грозы бежал через заросли, в его голове один за другим возникали самые страшные варианты развития событий, но точно так же один за другом они отметались за несостоятельностью. В конце концов Сумрак понял, в какую ловушку мог угодить Кошмар. Да, пожалуй, это был единственный вариант… Но тогда получалось, что Кошмар либо совсем дурак, либо сделал это намеренно, может быть, чтобы больше не оставаться в одиночестве… Хотя, не важно — и то и другое характеризовало его отнюдь не с лучшей стороны.
Сумрак слегка сбавил шаг, позволяя себе отдышаться. Если все было так, как он предполагал, то и вообще можно было не торопиться — кусту ни за что не переварить такую крупную добычу, как яутжа, даже за целый день. Кошмару, возможно, даже полезно было повисеть немного в его путах — впредь умнее будет…
Примерно через полчаса самец добрался к месту происшествия. Кошмар к тому времени уже перестал дергаться и покорно болтался вниз головой, оплетенный жилистыми беловатыми стеблями хищного растения, достаточно часто встречающегося в этих местах. Эти кусты, хватающие жертв длинными плетевидными побегами, усыпанными железистыми присосками, практически не были способны к фотосинтезу. Они обитали в самых темных уголках леса и давным-давно перешли на гетеротрофное питание, хватая все, что движется от мелких зверюшек, до случайно забредших охотников…
— Ай да умница, — процедил Сумрак. Эту фразу он умудрился подцепить от Прорвы, и теперь она периодически проскальзывала в его разговоре.
Кошмар жалобно заныл под маской. Куст скрутил его так сильно, что юнец даже не мог пошевелиться. Очевидно, он сперва пытался порубить стебли запястными лезвиями, но растение, в итоге, так умело зафиксировало его руку многочисленными усами и так болезненно вывернуло ее, что казалось, будто оно обладает подобием интеллекта и понимает, как именно лучше всего оскорбить и унизить врага.
Несколькими ударами клинков Сумрак умертвил сперва корневище растения, бывшее резервуаром с жидкостью, из которого нагнеталось гидравлическое давление в побеги-щупальца, а затем несколько главных стеблей. Хватка разжалась, и незадачливый напарник шлепнулся на землю.
— Как тебя угораздило? — негодующе рявкнул Сумрак, наблюдая, как Кошмар поднимается и разминает затекшие конечности.
— Да я даже не думал, что эта штука хищная… — оправдываясь, проговорил тот.
— Ты, что, инструкцию не читал? — еще больше психанул Сумрак.
— Читал… По диагонали… — Кошмарик смущенно почесал ожоги, оставленные на коже присосками растения, тут же схлопотав от старшего собрата за свои слова по маске.
Надвигался вечер, темнота под пологом леса все больше сгущалась, а погода начала неожиданно портиться. Охотники молча шли через лес: Сумрак впереди, Кошмар следом. Они направлялись к найденной старшим воином пещере, где им предстояло переждать надвигающийся ливень. Даже такие влаголюбивые существа как яутжи предпочитали не попадать под местные дожди — многочисленные болота, насыщенные разлагающимися органическими веществами выделяли большое количество кислот, летучие капли которых конденсировались в облаках и выпадали обильными едкими осадками. Конечно, толстые шкуры самцов таким растворам было не прожечь, но вот гривы весьма ощутимо повреждались. Пожалуй, это была единственная неприятная особенность царящего здесь климата.
На место они прибыли, уже порядком намокнув. Недовольно ворча и отряхиваясь, воины ступили под каменные своды. Снаружи уже лило как из ведра.
Сумрак сел к стене и, отвязав от пояса голову Кусачки, принялся рассматривать ее. Хотелось снять маску, но из-за кислотных паров, пропитавших воздух, делать этого сейчас не стоило. Кошмар нерешительно потоптался рядом и тоже уселся в некотором отдалении. Напарники не могли видеть выражения лиц друг друга, но, судя по напряженному молчанию, оба хмурились.
— И как, скажи, я могу на тебя положиться, если ты на каждом шагу творишь такие глупости? — наконец, не выдержал Сумрак, отложив трофей.