Большая Ордынка
Уроки музыки
…Все у них произошло как-то само собой. Было это год назад. Весь их отряд работал тогда в тайге, и только одна Инна осталась в Чульмане, накопилось много проб, надо было делать анализы. Ей разрешили работать в промысловой лаборатории. Жара нестерпимая — весь день там жгут уголь, определяют зольность, работают в две смены. А Инна без смен, с утра до ночи — не успевает. Как она только выдерживала, все удивлялись. Наконец в воскресенье решила сделать передышку. Пошла к реке и все-таки забрала с собой рабочий журнал, счетную линейку, чтобы на берегу поработать. Уселась, солнце припекает. Решила окунуться, хотя вода в Чульмане ледяная, всю так и обожгло. Она выскочила, оделась. Сидит, разглядывает себя в зеркало, порозовела, даже сама себе понравилась. Вдруг ее окликнули. Кто бы это? Оглядывается — Гена. Слез с мотоцикла, идет к ней. Увидел журнал разложен:
— Вы и здесь ухитряетесь работать, мало вам по суткам торчать в лаборатории? Я этого допустить не могу. Собирайтесь-ка, поехали за грибами!
До этого Инна уже видела его: как-то зашел в лабораторию, ей сказали, что это старший геолог управления, потом в поселке встретила. Особого внимания не обратила, хотя и запомнила, потому что уж очень зорко он оглядел ее.
— Никакой работы. Собирайте манатки. Поехали, — говорит с ней хоть и шутливо, но настойчиво, — Не вздумайте возражать.
Помог собрать вещи. Она села за его спиной, он велел держаться крепче. Мчал в Чульман с лихостью, перелетая через бугры, ямы, делая бешеные повороты, В его повадках было много мальчишеского.
— Входите и хозяйничайте. В холодильнике продукты. Порцию бутербродов надо удвоить. Подумаем о таре. Предупреждаю, грибов будет много, — говорил, почти втолкнув ее в дверь своей квартиры.
Две комнаты завалены книгами, журналами, вещами, часть которых еще не распакована. Коричневое пианино сразу бросилось в глаза. Повсюду разбросаны одежды, обувь. Казалось, здесь вообще никогда не убирали.
Квартира напоминала сам Чульман. Когда Инна приехала в первый раз, поселок поразил ее неприбранностью. Никому не было дела, что прямо на дороге битые бутылки, банки из-под консервов, изношенные кеды, рваные ватники. Никто и не думал наводить порядок, все ненужное бросалось куда попало. Отчего это происходило? Наверное, от ощущения временности пребывания. Его испытывало большинство жителей поселка. Приедут, собираются прожить год, не больше, но оседают, привыкают, перестают замечать все неудобства, годами живут и только рассуждают о своем скором и непременном отъезде.
Инна повозмущалась, повозмущалась и решила наконец устроить субботник в отряде, разгрести свалку, прибрать хотя бы около их корпуса. Ее осмеяли:
— Кому это нужно?! — Но сделали.
Гена не позволил Инне забежать в общежитие, нарядил ее в свою куртку с капюшоном. Они опять помчались на мотоцикле, на этот раз уже из Чульмана. Навстречу попадались мотоциклы, нагруженные корзинами и ведрами, тщательно повязанными сверху. Инна волновалась, что поехали они слишком поздно и все грибы уже собраны. А он только смеялся.
Ехали долго. Неслись так, что дух захватывало, пестрело в глазах, и Инна ничего не видела, кроме земли, ускользающей под ними.
Место действительно оказалось грибным. Низкий лиственничек, кустарниковая береза — маслята и рыжики повсюду. У Инны разбежались глаза. Она была заядлым грибником. Он привез ее и подарил целое богатство. Она собирала, не разгибаясь. А он ходил около, посмеиваясь, радуясь всему — и грибам, и лиственничку, и полянкам, и солнцу, и Инне, и тому, что он такой ладный и хороший.
— Ты во всем такая жадная? — спросил Гена, и она не удивилась, что он назвал ее на «ты». — Ну, подожди… Уже некуда их класть, — он наклонился и поцеловал ее в затылок. — Затылок-то розовый… Стрижка-ерыжка, стрижка-ерыжка… — повторял он, проводя ладонью по ее коротко остриженным волосам. — Ты и сама, как рыжик, и «ухи» тоже, маленькие, тверденькие, — добавил он, теребя пальцами ее ухо. Потом повернул к себе, крепко и коротко исцеловал в губы и отстранил от себя.
— Вот оставлю здесь одну, что будешь делать? — сказал он и направился к мотоциклу.
Инна укладывала грибы в ведра, в рюкзак поплотнее, чтобы не растрясти дорогой, полная чувством ожидания и уже счастливая настоящим.
Вернувшись, они вывалили грибы на пол, их оказался целый ворох. Вода в квартире не была еще подключена, ему пришлось идти на колонку.
«Пусть натаскает целую ванну, вода нужна, а я пока хоть немного наведу порядок», — думала Инна. Постепенно командовать начала она. Он безропотно передвигал вещи, выносил мусор. Хоть уборка длилась недолго, но в квартире сразу стало приличнее. Вместе чистили грибы, которым не было конца. О чем-то разговаривали.