Ведь за день до того, как Наташа с Никандровной пошли гулять к заброшенному поселку, Борис там побывал и напоролся на Тамарку.
Ехал он в сельпо за продуктами мимо поселка, слышит — движок работает. Поселок уже несколько лет был заброшен, экспедиция поработала, установила запасы железа и ушла. Домов никаких не осталось. А подъехал, видит — буровая. Откуда она взялась? Он туда, не померещилось. Двое у станка. Один, кореец, молчит, другой, Петром звать, русский, из Иркутска. Разговорились. Их бригада работает от управления. Задали им здесь несколько контрольных точек на железо, бурят на триста метров. Жилье себе сколотили. Не успел Борис его расспросить, как подходит к ним женщина, походка верткая такая. Он спрашивает Петра: «Это кто?» — «А это с нами, Тамарой Николаевной звать». Тут и она подошла. Смотрит на нее Борис — узнает и не узнает. Драная, как кошка, в морщинах, а глазищи как были зеленые, кошачьи, такими и остались, и щурится по-кошачьи. «Здравствуй! — говорит. — Давно с тобой не виделись». И руку Борису протягивает с большим фасоном. Он ее руку в свою взял да как стиснет во всю силу. Она даже в лице переменилась, но промолчала. «А тебя-то какой черт сюда занес? — спрашивает ее Борис. — Ты как сюда попала?» Она отвечает: «Почему черт, может, ангел. — Улыбнулась и левой рукой правую растирает, видать, здорово он ее прихватил. — Я здесь с мужем. Он мастером работает. Приходи в гости, познакомлю». И с таким достоинством все это преподносит, всем видом хочет показать, что у нее с Борисом никогда ничего не было. Смотрит, как святая, будто с этой самой Тамаркой он в кабине не ночевал и вместе с ней ни разу пол-литра не раздавил. Забыла, как будто все забыла.
Борису ничего не оставалось делать, как сесть в машину и уехать. В сельмаге он купил, что было надо, опять мимо поселка проезжает, и что-то подмывает его свернуть на буровую, порасспросить Петра. «Скажу, что воды в радиатор долить надо».
Корейца не было, у буровой Петр. «Ну, как вы тут?» — спрашивает его Борис. «Хорошо. Как видишь, работаем. А за водой придется тебе к ручью сходить, у нас здесь нет». Опять о том, о сем поговорили. Борис разговор так направляет, чтобы побольше про мастера разузнать, и никак это у него не получается. Но все же выведал. Мастер их, по фамилии Божан, муж, значит, Тамарки, в управлении работает недавно. Мужик рискованный. Там зачислили его сразу, потому что на такую тяжелую работу охотников мало. Мастер он хороший, справедливый, норму они перевыполняют, и вообще грамотный и специальностей у него много. Тамара Николаевна готовит им здесь еду и вообще женщина очень даже уважительная. Где ее Божан отыскал, Петр не знает, только в управление они уже вместе приехали.
Пошел Борис к ручью за водой, хотя вода ему эта совсем и не нужна была. Шел он как дурак, для виду и чуть было не наткнулся на Тамарку. Заметил их в траве. Он, значит, Божан, лежит лицом вниз, а она, Тамарка, сидит рядом и гладит его по волосам, шевелюра богатая. И так она гладит, что можно с ума сойти… А лицо у нее — как на картине. Они не заметили его — как прошел к ручью, как ушел… Тогда и мелькнула у Бориса мысль, вот ему уже за тридцать, и никогда в своей жизни этого он не знал, чтобы какая-нибудь баба с ним вот так, как Тамарка с этим.
Ехал и думал: ну их к черту. Сама оторва и, видать, связалась с таким же, только его и ждала, кошка драная. Теперь мимо поселка ездить не буду, лучше дам кругаля, пропади они пропадом. И все же не удержался, рассказал Наташе, что бичаги в поселке появились. Про Тамарку, конечно, ни слова. Не сказал бы ей, не потащилась бы она туда с Никандровной, это уже наверняка. А теперь своим носом что-то учуяла и все о Тамарке да о Тамарке. Конечно, может, она так, простосердечно, без всякой подковырки, все это ему рассказывает, не понимает, что красным машет перед быком. А он, делать нечего, должен слушать со всеми подробностями. И все, что Наташа ему рассказывает, как будто сам видит, видит и переживает.
…Добрались они с Никандровной к поселку уже совсем затемно. Пустырь. Вокруг одна свалка. Как-то не по себе им стало, решили повернуть обратно. Вдруг огонек заметили, ну и пошли на него. Домишко маленький, только что название, но все же домишко, окна застекленные. Постучали. Довольно долго не было ответа. Потом услышали: «Кто там?» — женский голос. «Геологи, — отвечают, — из отряда, ваши соседи». — «Сейчас, сейчас открою, пожалуйста, подождите минутку», — голос звонкий, приветливый. Дверь женщина открыла, а сама волосы в пучок забирает, высоко на затылке их закручивает, лицо все освободила. Глаза зеленые, вразлет, скулы заостренные, шея длинная. Халатик голубой накинула, байковый.