К вечеру Толик так и не появился. Лелик закончил правку макета, продемонстрировал Виктору результат, скопировал все на дискеты, засунул их в карман куртки и сладко потянулся.
– Ну что, не передумал в гостиницу тащиться? Пошли.
– Вы куда это, на ночь глядя? – влетела в комнату Маруся. – Лелик, что за дела?
– В гостинице ночевать будем, – объяснил Лелик, берясь за сумку. – Завтра загляну.
– Ой! – Маруся даже подскочила от радости. – И я с вами! Я провожу! Я тут такое место знаю, вы просто обалдеете...
Новая работенка
– Так, – сказал Платон, окинув взором Виктора, доставленного в офис прямо из аэропорта. – Это сильно. Мы тебя три дня по всем гостиницам искали. Ты что, на помойке ночевал?
– Вроде того, – ответил Виктор, запивая принесенные Полой таблетки. – Вот оттиски. Мы все сделали.
Платон бегло просмотрел оттиски, метнул папку на стол и зашагал по кабинету, засунув руки в карманы брюк.
– У меня к тебе есть предложение, – сказал он наконец. – Тут, пока тебя не было, произошли кое-какие изменения. Жалко, что не удалось с тобой связаться. Короче, я, скорее всего, из "Инфокара" уйду.
– Это как?
– Так. Не сейчас. Но к следующему лету наверняка. Генеральным останется Муса, а я возглавлю СНК. Предложение следующее. Ты бросаешь свою коммерцию и переходишь в СНК первым замом. Фактически тебе придется все тянуть. На мне будут стратегические вопросы. Сколько тебе нужно времени, чтобы подбить бабки по твоим спорттоварам?
– Подожди, – заволновался Виктор, – такое в одну минуту не решается. Я подумать должен...
– Некогда уже думать, – повысил голос Платон. – Думать надо было, пока мы тебя по всему Цюриху отлавливали.
Он потеребил двумя пальцами лацкан Викторова пиджака. Изделие Хуго Босса было красиво вымазано тушеной капустой и усеяно винными пятнами.
– В любом случае ты сейчас единственный человек, который разбирается в бумагах СНК, – продолжил Платон. – У тебя не больше недели. Если не сможешь полностью разделаться со своими адидасовскими делами, просто брось. Сколько у тебя там сейчас крутится? Тысяч триста? Забудь, фиг с ними. Можешь прямо сейчас сказать, что тебе нужно? – Заметив в лице Виктора странное выражение, Платон перешел на просительный тон: – Витя, пойми, это сейчас жизненно важно. Просто офигительно важно. Ты не представляешь даже, какую игру мы начинаем. Если сегодня мы не поднимем СНК, завтра нас просто не будет. А если поднимем... Впрочем, ты сам все понимаешь. Кроме тебя, и правда некому. Хочешь – считай, что это моя личная просьба.
Когда Платон начинал уговаривать, противостоять ему было невозможно. В такие минуты он засовывал руки в карманы и слегка наклонялся вперед, словно готовился к броску. И вовсе не яростный натиск, не психологический прессинг, не агрессивная аргументация решили вопрос. Виктор, еще полный цюрихских впечатлений, увидел перед собой не сорокапятилетнего мужчину, ворочающего миллионами долларов и выстраивающего головокружительные схемы приумножения капиталов, а старого институтского друга Тошку, с которым они вместе катались на лыжах, парились в бане, глушили водку, шепотом договаривались в коридоре, кто какую девочку уводит; того самого Тошку, который сто лет назад вытащил его из идиотской истории с "Инициативой", а еще за сто лет до того – из не менее дурацкого скандала в Институте, вытащил и сказал: "Я приду и попрошу, и ты не сможешь сказать мне "нет". И Виктор не смог сказать "нет". Он сказал "да".
– Отлично! – возрадовался Платон, вроде и не ожидавший иного результата. – Что тебе нужно?
– Я возьму Полу, – начал размышлять Виктор. – Своего водителя. Надо будет найти приличного главбуха. Да, вот что! Мне нужен Сережка Терьян.
Платон помрачнел.
– У Сережки проблемы. Думаю, что сейчас он тебе не помощник.
– А что случилось?
– Ты разве не знаешь? Ах да, это же только позавчера... А тебя не было...
Четыре тонны долларов
Как и предсказывал Илья Игоревич, загадочное похищение Насти Левиковой оказалось классическим висяком. Еропкин, которого дважды выдергивали для дачи показаний, только пожимал плечами, обижался и – в первый раз сам, а потом устами нанятого адвоката, бывшего районного прокурора, – вопрошал, при чем здесь, собственно, он и какие имеются основания для подозрений. После того как адвокат написал длинную и обстоятельную телегу в городскую прокуратуру, от Еропкина отстали. Во всяком случае, перестали тревожить, ограничившись наблюдением.
Поиски водителя Алика тоже ничего не дали. В том, что он входил в преступную группу, осуществившую похищение, и исполнял там ключевую роль, никто не сомневался. Но розыск был безрезультатен. Фотографии Алика в картотеке не числились. Штатные осведомители пожимали плечами. Паспорт на имя Дружникова был заявлен как утерянный еще сто лет назад. Права на то же имя вообще никогда не выдавались. Поиски неизвестного Перфильева, на чье имя была снята квартира, в которой проживал Алик, закончились неудачей. Единственная ниточка, которая могла куда-либо привести, была связана с междугородними звонками. Удалось установить, что Алику несколько раз звонили из города Кургана. В принципе это укладывалось в общую версию "гастрольного" дела. Но курганская группировка сообщила, что никакого Алика они не знают, такими делами вовсе не занимаются, им хватает своего геморроя, а самодеятельности в своем городе не допускают, потому что прекрасно осознают ответственность за поддержание законности и порядка, каковую и разделяют с правоохрани тельными органами на местах. Так что если из Кургана кто и звонил, то либо баба, либо кореш по службе в армии.
То, что дело было взято на контроль Генеральной прокуратурой, милицию только раздражало. Питерские сыщики прекрасно понимали, что за спиной у "Инфокара" стоят серьезные силы. И им вовсе не улыбалось выступать в роли мальчиков для битья. Контролировать да командовать охотников много, а ты попробуй-ка за такую зарплату поработай. Да к тому же в условиях, когда ни одна сука не хочет говорить правду. А еще истерики устраивают, с кулаками лезут. Хотя мужика и жалко. Но своя рубашка ближе к телу, да и показать козью морду этим московским умникам тоже не мешает. Во-первых, можно поинтересоваться этим пацаном Русланом, который здесь, в Питере, помогал Терьяну, – кто такой, откуда взялся, зачем да почему, какие и с какими группировками у "Инфокара" имеются связи. И так далее. А во-вторых, есть очевидная московская версия. "Мерседесы" брали? Брали. Деньги возвращали? Нет. Все эти ля-ля, будто бы кто-то там устно чего-то разрешил, пусть дуракам рассказывают. Так что московские оперы пусть почешутся. И заодно раскрутят этих, инфокаров-ских. А то обнаглели там, крутят бабки и думают, что им сам черт не брат.