– Нет ли у вас проблем с таможней? – поинтересовалась трубка. – Имеем серьезное предложение.
– Можно обсудить, – осторожно ответил Виктор. – Скажите, куда подъехать.
Трубка помолчала, потом ответила:
– Мы сами приедем. Через час вам удобно? Ровно через час появились двое в зеленых куртках, уселись в переговорной. С левой стороны, у подмышек, куртки сильно топорщились.
– Сколько у вас товару? – спросил старший. Его рябое лицо пересекал багровый, мокнущий шрам.
– На двадцать с лишним миллионов, – быстро ответил Виктор. – Вас точно интересует?
– Да нет, – сказал старший. – Так, для прикидочки. В переговорной воцарилась тишина. Виктор изучал гостей. Несмотря на выпирающие из-под курток пистолеты, пришельцы не походили на бандитов. Старший мог бы сойти за золотоискателя из какого-нибудь рассказа Джека Лондона. Младший, лицо которого обрамляли длинные каштановые волосы, перехваченные черной лентой вокруг головы, и вовсе был похож на музыканта. Его тонкие пальцы лениво барабанили по краю стола. Наконец Виктор прервал молчание:
– У вас есть какой-то вариант? Может, расскажете? Старший сделал движение в сторону музыканта. Тот выложил на стол тоненькую красную папку с гербом Советского Союза и вопросительно посмотрел на старшего.
– Докладывай, – приказал золотоискатель.
– Есть контракт, – высоким чистым голосом сказал музыкант. – На сто миллионов долларов. Зарегистрирован на таможне. Вас интересует?
– Можно посмотреть?
Контракт был заключен между неизвестной Виктору Ассоциацией содействия малому бизнесу и столь же неизвестной польской фирмой "Полимпекс", которая обещала поставить Ассоциации товаров на сто миллионов долларов с полугодовой отсрочкой платежа. Список товаров – в приложении. Виктор с интересом отметил, что этот список состоял исключительно из иномарок.
– Ну и что? – спросил Виктор, изучив контракт, который, вместе с приложением, умещался на двух машинописных страничках. – А как быть с таможней?
Из красной папки выполз очередной документ. Это была ксерокопия президентского указа, в соответствии с которым ряду общественных организаций и объединений предоставлялись льготы по внешнеторговой деятельности. Красным маркером были отчеркнуты строки, в которых вышепоименованные организации и объединения освобождались от уплаты таможенных пошлин, акцизов и налога на добавленную стоимость. Список осчастливленных организаций включал в себя общероссийские общества инвалидов, глухих, слепых и ветеранов-афганцев.
– А вы здесь где? – спросил Виктор, изучив список. Музыкант достал вторую бумажку. Это было дополнение к указу, в котором к списку льготников добавлялись Национальный фонд спорта и Ассоциация содействия малому бизнесу.
Повинуясь кивку золотоискателя, музыкант сказал:
– Схема такая. Вы продаете "Полимпексу" все ваши машины. Мы их таможим, перепродаем обратно вам, вы реализуете. Надо нарисовать или так понятно?
Было понятно и так.
– Каковы ваши условия? – спросил Виктор, не верящими глазами глядя на разбросанные по столу бумажки.
– Мы работаем с половины, – сказал старший.
– С половины от чего?
– От прибыли.
У Виктора слегка закружилась голова. Он не в первый раз участвовал в коммерческих переговорах и прекрасно знал, что в специфических российских условиях, когда любая коммерческая сделка по бумагам оказывается убыточной, единственной приемлемой базой для достижения договоренности является объем оборота. Гости отметили замешательство Виктора и переглянулись.
– Интересное предложение? – подмигнул старший. – Имей в виду, если пойдешь к "афганцам" или к другим убогим, тебе объявят половину от таможенных платежей. У них конвенция. А мы – сами по себе.
– Послушайте, – сказал Виктор. – Вы же умные люди. Вы что, никогда не видели, как прячут прибыль? Извините, что я так прямо спрашиваю, мне просто интересно. Вы меня не знаете, так?
Гости снова переглянулись.
– Тебя не знаем, – согласился старший. – А фирму знаем. У вас бизнес серьезный, в случае чего – найдется, что взять. Да вы и сами мухлевать не станете.
– Не станем, – кивнул Виктор. – Но про это знаю я. У вас-то откуда такая уверенность?
Старший широко улыбнулся, отчего багровый шрам на его лице спрятался в складках бугристой кожи, и встал из-за стола.
– Вот тебе мои телефоны. Это – в офис, это – мобильный. Надумаешь – позвони. Через час служба безопасности "Инфокара" сообщила Виктору, что оставленные золотоискателем телефоны числятся за Старой площадью, за помещениями бывшего Общего отдела ЦК КПСС.
Его светлость и их сиятельства
Колоссальная дыра, пробитая льготниками в таможенной границе России, мгновенно заполнилась товарами, ввозимыми в страну по баснословно низким ценам. Крупнейшими импортерами водки, табака, автомобилей и прочего подакцизного изобилия в одночасье стали общества слепых, глухих и инвалидов детства. Пивной бизнес пошел через непонятно как примазавшуюся к указу Ассоциацию жертв сталинских репрессий. Коммерческие организации спортсменов протаскивали через границу эшелоны с фальшивым "Абсолютом" и фуры с "Мальборо". Официальный бизнес должен был либо закрываться, либо идти на поклон к льготникам. Десятки миллионов долларов, за которые покупалось право работать в льготном режиме, потекли в швейцарские, кипрские и багамские оффшоры, где они оседали на неведомых номерных счетах, после чего материализовались в виде каменных замков с бассейнами и мавританскими башенками. Ближнее Подмосковье превратилось в грандиозную строительную площадку. Цены на недвижимость взлетели до небес.
– Через кого работаешь? – допытывался один коммерсант у другого в ресторане "Ле Шале", макая дольку апельсина в расплавленный шоколад.
– Через "слепых". А ты?
– Через "афганцев". Валеру Радчикова знаешь? Сколько твои берут?
– Половину с таможни. А твои?
– Примерно столько же. Совсем оборзели. Еще грозятся поднять.
– Как ты думаешь, сколько все это продлится?
– Черт их знает. Пока правительство не поумнеет. Ты посчитай, если все платить по закону, сигареты в рознице будут дороже, чем в Нью-Йорке. Это видано? Согласен со мной?
– А ну как прикроют лавочку?
– Не прикроют. Тут такие бабки крутятся... Знаешь, какая пальба поднимется?