***
Глядя на кучу детских трупов перед собой, Детлеф изо всех сил старается не стоять, как истукан. Ноги у него подкашиваются. Тачку, доверху наполненную исхудавшими и белыми, как мел, холодными телами, он погружает в фургон. Альтхаус, сидевший в это время за рулём, вылезает из машины и говорит, что он отойдёт ненадолго. Закуривает. Детлеф быстро кивает, изображая энтузиазм.
Трупы в машине, Альтхауса рядом нет, значит, нужно заняться чем-нибудь, чтобы отвлечься. Дет бесцельно бродит вокруг машины, понимая, что куда бы он ни пошёл, его везде ждёт одно и то же.
На глаза ему попадается отбившийся от общей шеренги мальчик.
В сознание острой иглой впивается совершенно идиотская идея.
Детлеф понимает, что вариантов развития событий совсем немного. В лучшем случае мальчишку изобьют или оставят на холоде. В худшем — он отправится в ту же гору трупов, которую нужно перевезти Дету и Альтхаусу. Для этого даже особого повода не нужно было. Любое отклонение от принятых порядков жестоко каралось, вплоть до повешения. Поэтому… да, мальчишке жить осталось совсем недолго.
Дет вообще не думает о том, что он делает. Ох, как ему за это попадёт. Кайзер на месте расстреляет, если узнает. А если доложит штурмбаннфюреру… Детлеф на мгновение зажмуривается, но не останавливается. Подходит вплотную к узнику, затаившемуся за углом барака.
— Не бойся… не бойся, — одними губами шепчет Дет по-русски, — я помогу.
Мальчишка таращит на него свои ярко-голубые глазища и невольно подаётся вперёд, видимо, удивлённый тем, что немец знает русский язык. Да, русским Дет владел пусть и не в совершенстве, но на вполне достойном уровне. Он живёт на этом свете гораздо дольше обычного человека и успел много где побывать. Кроме русского знает ещё и английский, французский и худо-бедно изъясняется по-итальянски.
— Пойдём, — снова шепчет, беря мальчика за тонкую, слишком тонкую, почти как спичка, руку.
То ли узник и впрямь ему доверился, то ли он просто испугался, но он не сопротивляется. Идёт за Детлефом, а тот и сам трясётся, как осиновый лист, потому что ему страшно, как никогда прежде: ведь сейчас погибнуть может не только Дет, но и этот ребёнок, которому он пытается подарить шанс выжить.
Быстро, пока никто не увидел, Дет заталкивает его в фургон, к трупам, и мысленно поражается схожести этого мальчика с погибшими детьми. От мертвецов его отличает только лёгкий румянец на щеках и лихорадочный блеск глаз.
— Прячься и сиди тихо, — бросает ему Детлеф и захлопывает дверь фургона.
Душа уходит в пятки. Только сейчас Детлеф осознаёт весь ужас его положения. Если хоть кто-нибудь прознает о том, что он только что учудил… о последствиях лучше лишний раз не думать.
Возвращается Альтхаус.
Стоит ему замереть на пару секунд у машины, как Детлефа охватывает ледянящая волна ужаса.