Пока же всё моё время и силы поглощали учеба и поручения старика. Нагрузку на мозг с приходом весны Йар понизил, но зато начал вновь гонять за травами, кореньями и прочим. Я бы сказал, что стоптал сто стальных сапог по лесу, но у меня и кожаных не было, так что гонял я босиком. Кстати интересно, а не могут ли великаны быть родственниками хоббитам? Ходим босиком, живем во чреве земном, я вот тоже о землянке в первую очередь думаю, а не о чём-то другом на зиму. Мы конечно по больше да и уши не острые, а вполне человеческого вида, но чем черт не шутит, пока бог спит? Жаль сравнительный генетический анализ не провести, нет ни оборудования, ни хоббитов под рукой, ни образования.
Старый шаман загрузил нас плотно, а потому дело до реализации идеи, которая пришла мне в голову в мире духов, дошло лишь в середине лета. Возможно это даже было не случайно. Я уже интересовался у Йара возможностью обзавестись свойствами тотема в яви более сильно. Старик ответил:
— Можно, но будь готов к трудностям и не торопись.
А потом посоветовал перед экспериментами плотно поесть и засунуть деревяшку в рот, как и главрысь в мире духов. Что наводило на вполне определённые подозрения. Но их к делу не пришьешь, как и то, что шаман в общих чертах разъяснил механику процесса, а теперь как специально отправил меня за агалаей, которую мне следовало начать собирать после дня летнего солнцестояния.
И вот я в двух днях пути обустроил шалаш рядом с искомыми полянами в дубраве, день солнцестояния завтра, сам сбор послезавтра. Прям волшебное время для ритуалов, которое наставник мне освободил. Но со мной не пошел. Прямо старик не говорил, но по намекам я понял, что со зверем внутри каждый должен справиться сам. Другой шаман тут не поможет, только подвергнет себя опасности. Хотя я не уверен, что от нас с Гектором кому-то что-то будет грозить, по крайней мере по отдельности мы вполне адекватные существа. Сейчас же я размышлял о времени начала ритуала. Будь мой тотем волком, я бы без раздумий выбрал ночь, желательно лунную, но рысь… Всё таки наверно стоит остановиться на дне. Тем более, что если начать в полдень и ничего не добиться, то можно будет передохнуть и пойти на второй заход в полночь. С этой жизнеутверждающей мыслью я завалился спать, свернувшись калачём, на старую волчью шкуру, которая уже определённо была мне мала.
Следующее утро началось с пробежки до речки, чтобы ополоснуться и проверки силков. Постарался и попросил духов о помощи я вчера не зря, а потому вернулся на поляну с четырьмя тушками зайцев и одной куропаткой. То что надо для молодого растущего великана. Вновь разжечь костёр не составило труда и я взялся за готовку. Жаль конечно, что народное хозяйство не дошло до котелков, в которых можно что-то варить, но и мясо на углях это неплохо, а заячьи шкурки надо будет потом отдать Тло, она не откажется угостить меня в свою очередь ягодами, в сборе которых достигла значительных успехов. Эх, не видя я, что она уже превращается в такую же страхолюдину, какими являются все взрослые великанши, то мог бы и о чём-то думать начать… Похоже подростковый возраст и буйство гормонов уже не то что не за горами, а прям стучаться в двери. Спасает только то, что я перманентно задолбан до полусмерти учёбой, выполнением поручений наставника и добычей пищи, есть которую хочется постоянно. Жизнь примитивных племён это вообще вечная битва за выживание и погоня за ещё одним куском еды. Даже не помню, когда у меня в последний раз был такой же спокойный день, как сегодня.
Закончив с завтраком, я отдохнул с пол часа, а затем начертил в центе поляны ровный круг, использовав колышек, вбитый в центре, лозу вместо бечёвки и ещё одну деревяшку, которой непосредственно вёл по земле. Этакий примитивный циркуль. Который создал вероятно самую первую форму защитного барьера, известную всем разумным. В моём случае круг правда не столько от кого-то меня защищал, сколько отсекал остальной мир, оставляя внутри лишь меня и Гектора. Закончив с окружностью, в которым остался маленький разрыв, чтобы войти внутрь, я разделся и вновь сходил ополоснуться. Моя одежда была из шкур животных, которые несли в себе отголоски живых существ. Пусть малые, пусть на мне их было ещё меньше, но как говорил Мюллер в нашей работе нет мелочей, особенно в таком деле, как это.