Франкёр зависал над столом, взирая поверх бутылки Баллантайнса на того, кто остался. Лицо становилось красным от злости.
«Он трус! Слабак! Он берет на работу всякие отбросы, представь. Агентов, которые больше никому не нужны. Тех, кого приличные люди выбрасывают вон. А Гамаш подбирает мусор. Знаешь, почему?».
ЛеДюк знал, почему. Он слышал эту историю много раз. Однако если знакомые слова и сопровождались вонью перегара и злобой, они не становились от этого неправдой.
«Потому что он боится конкуренции. Он окружил себя подхалимами и неудачниками, чтобы самому на их фоне выглядеть лучше. Он ненавидит оружие. Он его боится! Долбанный трус! Он обдурил кучу народа, но не меня».
Франкёр покачал головой, его рука скользнула к кобуре пистолета на поясе. К оружию, которое Арман Гамаш после использует, чтобы его убить.
«Это не институт благородных полицейских», — любил повторять Франкёр на выпускных, когда студенты становились из курсантов полицейскими. И вливались в ряды Сюртэ, как вода через пробоину в корпусе корабля. — «Это не храм полицейского милосердия. Это полицейские силы. И недаром так зовутся. Мы используем силу. Мы и есть сила! То, с чем нужно считаться».
У студентов речь всегда вызывала бурные аплодисменты, у собравшихся в зале родственников — легкое беспокойство.
Шефу-суперинтендату Франкёру было всё равно. Он говорил не для родителей и дедушек с бабушками.
Франкёр посещал Академию раз в месяц, на ночь оставаясь в роскошных апартаментах, зарезервированных для него. После обеда он приглашал избранных выпить с ним в просторной гостиной с видом на огромное тренировочное поле. Он потчевал смотрящих ему в рот кадетов душераздирающими байками про опасность, про дико опасные расследования, умело чередуя их со странными случаями нелепых преступлений и глупых ошибок.
А потом, когда, по мнению Франкёра, наступал правильный момент, он вкладывал в свои истории реальное послание. Смысл его заключался в том, что Сюртэ-дю-Квебек не для защиты населения, а для борьбы с ним. Граждане — враги.
Единственные, кому новобранцы могут доверять — их собратья по Сюртэ. И даже тут надо быть начеку. Имеются желающие ослабить полицейские силы изнутри.
Серж ЛеДюк видел вначале открытые, доверчивые лица и широко распахнутые глаза, потом месяцами, годами наблюдал, как лица студентов меняются. Он поражался мастерскому умению шефа-суперинтенданта создавать маленьких чудовищ.
Франкёра теперь нет, но его наследие живо, во плоти, в стекле и стали. В холодных твердых поверхностях, в острых гранях Академии и агентах, которых он создал.
Академия сама по себе выглядела простой, даже классической. Построили ее на земле, принадлежащей общине Святого Альфонса — нужды Сюртэ сочли важнее нужд населения.
Спроектировали её четырехугольником сверкающих зданий, с квадратом игрового поля внутри. Попасть в новую Академию можно было через единственные ворота.
Это придавало зданию вид прозрачный и прочный одновременно. В действительности получилась крепость. Неприступный замок герцога.
Серж ЛеДюк смотрел на четырехугольный двор. Как он подозревал теперь, это его последний день в офисе. Последний взгляд на поля за окном.
Стук в дверь — тому доказательство.
Но он не покинет Академию смиренно. Если новый коммандер думает, что может вот так просто прийти и захватить территорию без боя, тогда он не просто слабак, он тупица. Тупицы получат то, что заслуживают.
Поправив кобуру на поясе и надев пиджак, ЛеДюк проследовал к двери и распахнул её. И столкнулся лицом к лицу с Арманом Гамашем. ЛеДюку даже пришлось отшатнуться.
— Чем могу помочь?
Он никогда не встречал этого человека лично, хотя часто видел издалека или в новостных репортажах. Сейчас ЛеДюка поразило, как основательно сложен Гамаш, хотя в отличие от Франкёра тот не проповедовал силу.
И в нём присутствовало что-то ещё, что-то необычное. Может дело в шраме на виске, решил ЛеДюк. Шрам добавлял мужественности в образ, но фактически это результат неловкости — Гамашу просто не хватило сноровки уклониться от удара.
— Арман Гамаш, — представился новый коммандер, улыбаясь и протягивая руку для пожатия. — Есть для меня минутка?
Как по сигналу, два суровых агента-сопровождающих отступили назад, в коридор, Гамаш же не сдвинулся с места, не шагнул мимо ЛеДюка, предъявляя права на офис.
Вместо этого он продолжал вежливо ожидать приглашения.
ЛеДюк готов был разулыбаться — в конце концов всё решится в его пользу.