Со временем кадеты — новички и старшекурсники — определились с тем, чего ожидать.
Новички сориентировались быстрее старших кадетов. Тем было сложно приспособиться к новому своду правил и требований, ставших одновременно суровее и снисходительнее тех, что были при старом режиме.
Новый коммандер пояснил, что суровых наказаний не будет, однако останется ответственность. Снова и снова курсантам напоминали, что каждое действие возымеет последствия — быстрые, решительные и пропорциональные действию. Это стало неприятным сюрпризом для некоторых старшекурсников, привыкших пользоваться покровительством некоторых профессоров.
Новый порядок принес коммандеру Гамашу много сторонников, еще больше противников.
Раз в неделю, Рейн-Мари приезжала с мужем и вечером они собирали у себя кадетов. Это была возможность высказать все обиды в доверительной обстановке, задать вопросы.
Рассевшись у очага, они обсуждали старые, запутанные преступления, моральные сомнения, место полиции в свободном обществе. О том, когда нужно настоять на своем, а когда отступить — вопросы, никогда ранее не ставившиеся перед студентами, теперь же неизбежные.
Дни шли, зарождалась дружба. Формировались группы по интересам. Крепли отношения. Разгоралось соперничество. Заводились враги. Зарождались и распадались любовные союзы.
Амелия Шоке оставалась одна. Это был ее выбор. Она сама себе компания.
Исключением стали лишь собрания в апартаментах Гамашей. Она ходила туда не по своей воле. Её приглашали, и она воспринимала приглашение как приказ.
— Что это? — как-то вечером спросила её Хуэйфэнь.
Она остановилась радом с девушкой-готом, когда та рассматривала небольшой рисунок в рамке у входной двери.
— А на что это похоже? — в ответ поинтересовалась Амелия.
Коммандер мог приказать ей прийти, но не мог заставить полюбить эти вечера, или остальных кадетов.
— Карта, — сказала Хуэйфэнь. — Эй, Жак, посмотри-ка.
Жак Лорин присоединился к ним. Год назад он был назначен ЛеДюком старостой курсантов, и оставлен на этой должности Гамашем.
Амелия ни разу не заговаривала с ним, хотя часто видела, как он тренирует свой отряд — они бегали по стылому плацу. Жак был рослым и привлекательным, вокруг него витала аура, которую кто-нибудь более снисходительный назвал бы уверенностью. Амелия называла это заносчивостью.
Однако, заметила она, он подчинялся миниатюрной азиатке.
— И что? — вопросил он.
— Она типа такая подробная, — заметила Хуэйфэнь.
— В ней нет никакого смысла, — сказал Жак. — Снеговик и роза? Как одно связано с другим?
К ним присоединилось еще несколько кадетов, вставших чуть поодаль. Рыжеволосый гей из ее класса, отметила Амелия. Натэниел Кто-то-там.
— А мне нравится, — высказался он, и все трое посмотрели на него. Жак даже пренебрежительно фыркнул, потом отвернулся от новичка — новичок гей англо.
Амелия же продолжала смотреть на Натэниела — у парня хватило смелости или глупости противоречить старосте кадетов.
Амелия перевела взгляд на карту. Она понятия не имела, почему эта карта завладела ее вниманием.
Впервые увидев карту в тот первый вечер, Амелия, как и Жак, решила, что она нелепая. Но раз в неделю посещая собрания у Гамашей, девушка неизменно оказывалась напротив карты.
Это же корова? А это снеговик. А вот эти деревья похожи на детей.
Какая-то глупая карта, но есть в ней что-то печальное. И это странно, думала Амелия. Может поэтому карта ей так понравилась.
Гамаш заметил собравшуюся компанию, и, подойдя к ним, снял карту со стены. Он посмотрел на рисунок, потом перевел взгляд на уставившиеся на него в ожидании глаза.
— Тут есть какая-то тайна, — сообщил он им. — Есть мысли по этому поводу?
Он вручил карту Хуэйфэнь. Та посмотрела на рисунок внимательнее, потом передала по кругу.
— Зачем вы повесили ее на стену? — спросил Жак. — Не вижу в ней ничего выдающегося.
— Тогда чего ты на нее уставился? — спросил его Гамаш.
Староста кадетов имел примерно такой же рост, как и Гамаш, но уступал коммандеру в комплекций — был не настолько крепким.
— Нет ничего стыдного в проявлении любопытства, — сказал Гамаш. — Фактически, это необходимое для следователя качество. Чем больше ты интересуешься окружающими тебя вещами, людьми, тем лучше ты будешь делать свою работу.
Посмотрев на карту, коммандер продолжил:
— Это место, где живём мы с мадам Гамаш. Этот рисунок — подарок друзей.
Затем, чуть подумав, коммандер осторожно вынул карту из рамы.