Выбор сделан. Объявлено, кто на чьей стороне. Игра в «Цепи закованы» окончена.
Наконец, ее веки отяжелели, она потянулась к выключателю. Только теперь Амелия заметила надпись на передней обложке потрепанного томика стихов.
«Для Клюзо, который когда-нибудь сделает всё на ОТЛИЧНО.
Рут».
Рут?
Рут?!
Амелия села в кровати и уставилась на книгу, потом на деревню за окном. Та появлялась и исчезала, храня массу секретов в своих толстых стенах.
Глава 11
Прошла еще неделя, к тому времени все глубоко погрузились в учебный процесс.
Кое-кто из старшекурсников всё еще ворчал, но это случалось все реже и реже. И совсем не потому — было ясно Гамашу — что кадеты смирились с новым порядком, а скорее потому, что были слишком заняты, чтобы жаловаться.
Как-то ранним утром Арман был в своих комнатах, и говорил с Рейн-Мари по телефону. Накануне проводил поздние заседания, и решил переночевать в Академии.
— Я тебе говорила, что Клара вчера взяла себе щенка? — спросила Рейн-Мари.
— Из того помета, из которого планировала? Так это было давно.
— Нет, этих Билли Уильямс нашел в мусорном баке.
Арман вздохнул, проговорив лишь слово «люди». Не столько обвинял, сколько недоумевал: как в одном биологическом виде уживается одновременно преднамеренная жестокость и доброта?
— Клара взяла одного. Назвала малыша Лео. Прелестный такой. Но я хотела тебе еще кое-что сказать…
Только это она и успела. Даже сквозь мембрану телефона ей было слышно, как кто-то закричал. Слов было не разобрать, но паника в крике звучала отчетливо.
— Мне надо идти, — тут же сказал ее муж и в трубке послышались гудки.
Гамаш накинул поверх пижамы халат и выскочил за дверь. Крик бил прямо в лицо, пока коммандер бежал по коридору.
Голос мужской. Молодой. Напуганный. Страх бился между мраморным полом и стенами, отражаясь, усиливаясь.
— Помогите! — вопили рядом. — Помогите!!! — Несколько слогов бесконечно растянулись. — По-о-о-о-мо-о-о-ги-и-и-и-те-е-е-е!!! — Больше просто звук, чем слово.
Другие профессора выходили из своих комнат и присоединялись к Гамашу, следуя за ним. Пробегая мимо комнаты Жана-Ги, не останавливаясь, Гамаш лишь единожды стукнул в дверь кулаком.
Он расслышал, как позади него дверь открылась, и знакомый голос спросонья проговорил:
— Что за… Господи!
Крик впереди оборвался. Но в коридоре все еще витал страх.
Гамаш завернул за угол, и там увидел прижавшегося спиной к стене Натэниела Смита. На полу возле его ног валялся поднос с осколками посуды и остатками разлетевшейся еды.
Шагнув к юноше, чтобы находиться на линии его взгляда, Гамаш быстро и со знанием дела осмотрел место, куда был направлены глаза Натэниела.
— Ты не ранен? — спросил Гамаш парня.
Натэниел, едва фокусируя расширенные от ужаса зрачки на Гамаше, отрицательно помотал головой.
— Позаботьтесь о нем, — попросил Гамаш стоящих рядом. — Отведите его в комнату. Не спускайте с него глаз.
— Что произошло? — спросил подоспевший Жан-Ги.
Столпившиеся вокруг преподаватели вытягивали шеи, стараясь рассмотреть место событий, однако коммандер заслонял собой обзор.
Он сам еще ничего не успел рассмотреть, и когда Натэниела увели, Гамаш наконец обернулся.
— Вызывай полицию, — сказал он Бовуару, продолжая смотреть в комнату. Затем обернулся.
— Звони Изабель Лакост.
— Oui, патрон, — в голосе Жана-Ги не было ни малейшего удивления. Хотя самым подходящим словом, чтобы описать его состояние, был «шок».
Он знал, что это означает. Что увидел Гамаш.
Жан-Ги помчался обратно по коридору к своим комнатам. По пути ему попадались встревоженные и возбужденные люди, все задавали один и то же вопрос: «Что случилось?»
Преподаватели все подходили и подходили, стал подтягиваться и персонал. А за ними потянулись и студенты.
— Заблокируйте вход в Академию, — попросил двух стоящих рядом преподавателей Гамаш. — Никто не должен войти или покинуть эти стены.
Двое отправились выполнять просьбу.
Остальные толпились вокруг, пытаясь рассмотреть, что там, в комнате. Гамаш всячески этому препятствовал.
— Главы курсов, — позвал он, окидывая взором толпу в коридоре. К нему подошли три преподавателя.
— Тут, коммандер.
— Убедитесь, что кадеты в безопасности. Отведите всех в столовую и проведите перекличку. Держите их там. Покормите их завтраком, и пусть никто не покидает столовой до моего разрешения. Понятно? — он внимательно всмотрелся в лица.