— Ты идиот, — шипела Хуэйфэнь.
— Чего? Да все думают, как я, — ответил Жак.
— Не все. По крайней мере, теперь.
Её острые глаза отслеживали окружающую их активность. А в некоторых случаях и бездействие. Задумчивость, охватившую немалую часть ее сокурсников-кадетов.
Она посмотрела на Жака. Такой красивый. Тонкое, интеллигентное лицо. Мускулистый от занятий греблей, скалолазанием и хоккеем. Его тело излучало здоровую энергию, которую девушка находила почти непреодолимой. Она мечтала пробежаться пальцами по этим напряженным мышцам, даже если уже делала это. Она мечтала обхватить его руками и ногами, даже когда именно это и делала
Но сейчас, и уже не впервые, она задумалась, что еще скрыто под этой прекрасной оболочкой. В этой черепной коробке. И что случится, если сдерживающие ремни когда-нибудь порвутся.
Когда Хуэйфэнь вернулась в свою комнату, то обнаружила, что ее ожидает женщина, а личные вещи досматривает полицейский агент.
— Кадет Клотье?
— Oui.
— Я шеф-инспектор Лакост из убойного отдела. Пожалуйста, присядьте.
Хуэйфэнь села на краешек кровати и стала наблюдать, как агент роется в содержимом платяного шкафа.
Лакост уселась на стул и закинула ногу на ногу, чтобы было комфортнее.
— Где вы находились прошлой ночью, между десятью вечера и двумя часами утра?
— Здесь. В постели.
— Одна?
— Да.
— Вставали ли вы, чтобы сходить в ванную? Или выпить воды?
— Нет, я спала. У нас плотный график занятий — учеба, спорт. Это сильно выматывает.
Лакост улыбнулась.
— Припоминаю, каково это. Какими были ваши отношения с профессором ЛеДюком?
— Я одна из его студенток. Полагаю, вы можете смело считать его моим наставником.
— Он вас выбрал, или вы его?
Хуэйфэнь разглядывала шефа-инспектора. Та задала ей очень точный и неприятный вопрос.
— Он выбрал меня. Когда я была первокурсницей, он предложил мне приносить ему утренний кофе. Потом, через какое-то время, стал приглашать к себе в комнату по вечерам.
— Для чего?
— Поговорить. И не наедине, — поспешно добавила Хуэйфэнь, — если вы об этом подумали. Ничего такого. Он просто говорил с нами, о работе полицейского, о Сюртэ. Он был заинтересован в некоторых кадетах.
— Наверное, его смерть стала шоком.
И, тем не менее, Лакост ясно видела, что девушка совершенно не шокирована. И даже не опечалена. Но очень нервничает.
— Это так, — ответила Хуэйфэнь.
— Всего несколько месяцев до вашего выпускного, после которого вы станете агентом Сюртэ, поэтому вам отлично известно, как протекают расследования. Есть идеи, кто бы мог его совершить?
— Думаю, вам стоит спросить коммандера.
— Правда? А почему?
— Они друг друга ненавидели. Это было очевидно.
— Как это?
— Ну, они болтали друг про друга всякое.
— Что профессор ЛеДюк говорил о коммандере Гамаше?
— Что тот слабак, и что ослабляет Академию и Сюртэ. Что он трус.
Лакост сжала губы на несколько секунд, а когда снова обрела способность говорить, спросила:
— А что коммандер Гамаш говорил про профессора ЛеДюка?
Хуэйфэнь открыла рот, потом медленно закрыла, ломая голову над ответом. Что же она слышала от коммандера про Дюка?
Она посмотрела на шефа-инспектора Лакост, которая понимающе смотрела в ответ.
— Ничего, так ведь?
Хуэйфэнь согласно кивнула.
— Вы не очень хороший агент, если принимаете слухи за факты, кадет Клотье.
Полицейский, обыскивающий небольшую комнату, шепнул что-то на ухо Лакост, потом вручил ей какой-то предмет. Взглянув на находку, Лакост поблагодарила агента.
— Пожалуйста, упакуйте кое-какие личные вещи, — попросила она девушку, и поднялась, — Вещи, чтобы переночевать. И обязательно возьмите с собой вот это.
Лакост вручила обалдевшей девушке карту Трех Сосен, и вышла из комнаты.
Инспектор Бовуар покинул комнату Жака Лорина.
— Я на сто процентов уверен, что именно он оскорблял месье Гамаша, — сообщил Бовуар Лакост, как только оба следователя снова встретились.
— Почему?
— Почему я так думаю, или почему он оскорблял?
— И то, и другое.
— Потому что парень был одним из ЛеДюковых миньонов. И был его прислугой, в свою бытность новичком.
— Как и кадет Клотье, — она указала на комнату Хуэйфэнь. — Ты нашел карту?
— Да. Она всё ещё у него.