— Как и карта кадета Клотье. Итого, две карты.
— Я попросил его собрать вещи и прихватить карту, но не сообщил, куда он отправится. Мелкий говнюк выглядел испуганным.
— Но если профессор ЛеДюк был их наставником и пользовался их уважением, то его наверняка убили не они, — сделала вывод Лакост.
— Ну, я бы не стал этого исключать, — заметил Бовуар. — У молодежи любовь быстро превращается в ненависть. Может, ЛеДюк нашел себе новых фаворитов.
— Типа двух других кадетов, — сказала Лакост. — Новичков?
— Может быть.
— Возьми на себя девушку, — попросила Лакост. — А я снова поговорю с Натэниелом Смитом. Посмотрю, найдет ли он свою копию карты.
Натэниел предъявил карту Лакост.
— Bon, — бегло изучив листок, она вернула экземпляр владельцу. Три экземпляра в наличии. — Вечером, когда ты встречался с Сержем ЛеДюком, чем вы занимались?
— Как вы узнали, что я с ним встречался? — юноша невообразимо побаровел.
— Я говорила с другими кадетами, как ты знаешь.
— Нас там была целая куча, — уверил Натэниел. — Мы не часто встречались, только когда Дюк приглашал нас.
— То есть, всегда был кто-то еще? А наедине вы когда-нибудь оставались?
— Никогда.
— Прошлой ночью?
— Я поужинал, потом была хоккейная тренировка, потом я вернулся сюда и делал домашнюю работу. Мы должны были пошагово разработать расследование по поводу проникновения со взломом.
— Когда ты лег спать?
— Кажется, около одиннадцати.
— Как ты считаешь — кто-нибудь особенно недолюбливал профессора ЛеДюка?
— Ну, он не был самым популярным из профессоров, — ответил Натэниел. — Но народ относился к нему с уважением.
— Уважал или боялся?
Натэниел промолчал.
— А ты? Что ты к нему чувствовал?
— Я его уважал.
— За что?
— Я… Мне..
— Ты его боялся, так? — тихо спросила она.
— Ничего подобного! Я был ему благодарен за то, что он меня выбрал.
Лакост кивнула. Это могло быть правдой. Пока куратором Натэниела был Дюк, остальные кадеты оставляли парня в покое. Но ЛеДюк, конечно же, отлично помнил, что юноша — один из тех, кого он не принял в Академию, и после это его решение было отменено лично коммандером Гамашем.
Не поэтому ли ЛеДюк пригрел парня? Потому что тот понравился Гамашу? Ему хотелось испортить всё и вся, становившееся для коммандера особенным?
— Упакуй, пожалуйста, немного вещей на пару дней, — попросила она, поднимаясь. — И захвати карту.
Натэниел вскочил.
— Зачем? Что такое?!
— Вас учили ставить под сомнение приказы?
— Нет.
— Тогда исполняй, пожалуйста.
Качая головой, Лакост удалилась. Теперь ей было очевидно, с чем каждый день приходится сталкиваться Гамашу на посту коммандера.
— Она где-то тут, — уверила Амелия.
Под присмотром Жана-Ги Бовуара комната была обыскана сначала агентом Сюртэ, потом самой студенткой.
Много времени на это не потребовалось. Только кровать и стол. Комод и небольшой шкаф с униформой.
В комоде не было ничего кроме ящика с носками и нижним бельем.
Но сколько книг! Над столом, на полу, вдоль стен. Амелия соорудила самодельные книжные полки, используя кирпичи и старые доски-сороковки.
Она заглядывала в каждую книгу, трясла ее. Но не находила ничего.
— Ладно, оставь, — сказал Бовуар. — Карты тут нет.
Он жестом попросил её присесть на кровать. Сам уселся на стул возле письменного стола, потом наклонился к Амелии и спросил:
— Где она?
— Не знаю.
Девушка казалась искренне озадаченной.
Бовуару не нравилось то, что он видел, когда смотрел на Амелию Шоке. Но надо было отдать ей должное — с самого начала занятий кадет Шоке никогда не претворялась кем-то, кем не была.
Это одновременно внушало надежду и настораживало.
Но, конечно же, не означало, что она не способна лгать.
— Ты отдала карту профессору ЛеДюку?
— Чего?! — возмутилась она. Конечно, нет! Зачем мне это?
— Когда ты видела ее в последний раз?
— Не помню.
— Вспоминайте, кадет.
До сей поры этот чем-то привлекательный человек был для Амелии всего лишь профессором. Читал лекции по методике работы на месте преступления. Как ей было известно, он всегда был замом коммандера Гамаша.
И его зятем. Она поняла это по фотографии в дома Гамашей. Знание это она придерживала, чтобы использовать в подходящий момент.
Но Амелия никогда не думала о профессоре Бовуаре как о действующем инспекторе отдела по расследованию убийств или как об одном из влиятельных офицеров Сюртэ. Она даже не предполагала до этой минуты, что он таковым является.