– Велком! – разрешил старший. – Сегодня наша мама больна!
Но я подумал и воздержался, помня, что западная цивилизация многим обязана древнеримскому праву и юриспруденции.
– Синьор! Синьор! Купите монеты! – сформулировал свое коммерческое предложение старший наследник. – Наша мама инвалид!
Это был древний проверенный способ добычи денег из иностранных туристов, считай со времен Возрождения.
– Рилли?![6] – усмехнулся я.
– Индид![7] – важно кивнули оба потомка и показали мне древние монеты.
Я рассмеялся, потому что подобные сувениры продавались на каждом углу, и вполне легально. Наследники мамы Ромы даже не потрудились испачкать монеты в родной итальянской земле. Тут я решил прибегнуть к языку жестов и погрозил кулаком.
– Чешский сувенир! – пояснил я.
И наследники с хохотом прыснули от меня в обе стороны, чтоб через пять минут привязаться к другому, более доверчивому туристу. Говорят, что японцы воспитывают своих наследников ненасильственными методами. Сакурой, а не дубом…
Дом Хирурга на Консульской улице в Помпеях «найти довольно легко», – записал я в специально заготовленный блокнот. «Его фасад, сложенный из правильных блоков, возвышается над мостовой». Для начала экскурсии я хотел посмотреть на фреску с поэтом, где «две девушки и мужчина заняты какой-то литературной работой», но обнаружил только «хорошо одетую женщину, что держит в правой руке кисть и собирается окунуть в краску». И лучше ей сделать это незамедлительно, потому как «поэта» не пощадило время и ныне его практически не видно. Дождь и ветер не лучшие хранители музеев, особенно под открытым небом, и археологи выдвигают проекты – закопать Помпеи обратно, покуда не будет предложен способ, как сохранить античное наследие.
– У вас глаза соотечественника, – сообщила мне некая пани.
– Как вы догадались? – брякнул я.
– По фотоаппарату, – рассмеялась она. – Вы были в доме терпимости?
– На этой неделе еще нет! – честно признался я.
– Какой вы глупый! – удивилась пани.
– Это спасает меня в некоторых ситуациях, – пояснил я. – Когда не надо нести ответственности за свои поступки.
Наш диалог развивался в переулке рядом с Лупанарием.[8] По какой-то причине пани стеснялась туда войти без соотечественника. Наверно, опасалась японских туристов, которые могли бы истолковать неправильно ее интерес к помпеянским эротическим фрескам. Вдобавок она непременно хотела сфотографироваться на древнем ложе терпимости.
– Вместе со мной? – невинно спросил я.
– У вас всегда мозги набекрень? – в ответ осведомилась она.
– Нет, – покачал головой я. – Просто меня сбили с толку два нумизмата. Как раз перед входом в Помпеи.
– Каким это образом? – улыбнулась она.
– Долго объяснять, – отмахнулся я. – Так мы идем сниматься в борделе или отложим до Праги?
«Под публичный дом было отведено несколько комнат первого этажа. К сожалению, здание пострадало от неумелых раскопок в XIX веке, и назначение верхних помещений до конца прояснить не удалось. В тесных комнатушках первого этажа умещалась только каменная кровать с изголовьем, а когда гость уединялся с девушкой, она вывешивала табличку „Occupata“, в смысле – „Занята“. В коридоре над каждой дверью сохранились пикантные фрески, которые иллюстрируют разные эротические позы, широко распространенные в античности».
– Что вы там записываете? – развозникалась пани. – Фотографируйте меня быстро, пока никого нет!
Она оглянулась по сторонам и прилегла на каменную кровать, как нервная лань с испуганными глазами.
– У меня достаточно эротичная поза? – спросила она.
– Для одиночной камеры – несомненно! – подтвердил я. – Можно подумать, что вы не в Помпеях, а в Алькатрасе.
– Нахал, – определила пани. – Да что вы понимаете в женщинах?!
– Немного, – согласился я. – Но лучше вылезайте из этого каменного мешка, а то простудитесь.
Когда мы вышли, пани стала отряхиваться, чем привлекла к себе внимание новой партии японских туристов, которые принялись ее фотографировать на фоне Лупанария.
– Вот видите, – намекнула мне пани. – Японцы находят меня эротичной.
– Ерунда, – отмахнулся я. – Вы бы видели, как они смотрят на Данаю! Вы никогда не встречали лупоглазых японцев?
Мы вышли из переулка Висячего балкона и остановились на перекрестке.
– А чем вы занимаетесь в Помпеях? – спросила пани.
– Набираюсь впечатлений, – ответил я. – Которые предполагаю обрушить на нашу многострадальную родину. В стихах и прозе!
– И хорошо за это платят? – осведомилась пани.
– Пока ни геллера, – признался я. – У меня еще нет сюжета! А также композиции и персонажей.
– А когда они объявятся? – спросила неугомонная пани.
– А бес его знает! – честно ответил я.
Подобие
Город Брно. Железнодорожный вокзал
Воздушным путям вы можете предпочесть железную дорогу. Поезда следуют по маршруту «Прага—Брно» или «Брно—Прага». К сожалению, это путешествие менее привлекательно из-за дискомфорта в отечественных вагонах и далеко не совершенного сервиса…
До отправления поезда оставалось всего полчаса, а мне еще надо было купить билет и выпить пива. Без билета ехать, конечно, можно, а вот без пива грустно. Сидишь себе в кресле и пускаешь слюну, как загадочный пассажир, которого черти несут неизвестно куда и неизвестно зачем. Поэтому я затормозил на полдороги к кассам и стал поочередно разглядывать – то вокзал, то ближайшую пивницу, то вокзал, то ближайшую пивницу, то вокзал, то ближайшую пивницу… Победила брюнетка, которая шла мимо и развернула меня, как флюгер, в направлении вокзала.
Прискорбно жить в такое дикое время, когда пивнушки не ездят по рельсам, а только скучные вагоны-рестораны. Насколько приятнее слышать: «Медам и месье! „Старый Эдгар“ отправляется с пятого пути, левая сторона! Просим провожающих поднять бокалы за отправляющихся…»
– Вы курите? – спросила у меня кассирша.
– Вы издеваетесь? – осведомился я.
При каждом вздохе она создавала интересную форму груди и делала это преднамеренно. Морочила голову доверчивым пассажирам. Или играла в надувную куклу.
– В смысле, вам билет в вагон для курящих или некурящих? – пояснила кассирша. – Потому что, – добавила она, – если в вагон для некурящих, то билетов почти нет, а если в вагон для курящих, то билеты еще есть.
Вообще-то, Министерство путей сообщения могло бы предложить более разнообразную программу. Например, вагон для веселых холостяков. Или для любителей камерной музыки. Или общий переспальный вагон – для мужчин и женщин, желающих познакомиться.
– Мне в Прагу, – подсказал я.
– На проходящий поезд? – надулась тогда кассирша. – Через три минуты, – добавила она, – есть билет на проходящий поезд в вагоне для курящих, а через двадцать минут в вагоне для некурящих от станции Брно… Что выбираете?
– Мне легче бросить курить, – ответил я. – Как я могу выбирать, не видя – ни того, ни другого?
– Тогда пойдите и посмотрите на поезд от станции Брно, – предложила кассирша. – Он подан на четвертый перрон.
– Делать мне больше нечего, – усмехнулся я.
– Тогда берите билет в вагон для некурящих, потому что проходящий поезд уже прошел, – сказала кассирша, – покуда вы тут со мною разговаривали.
– Безобразие, – на всякий случай возмутился я.
– Ха! – подтвердила кассирша и выпустила из лифчика воздух, весь.
В конце концов, имея билет, я вышел на перрон, чтобы полюбоваться поездом «от станции Брно» и проследить за подвозом съестных продуктов в вагон-ресторан. И единственное, что меня действительно насторожило, это ограниченное количество пива, отгруженное для двенадцати вагонов, не считая локомотива. Но, судя по внешности машиниста, не принимать в расчет локомотивную бригаду было бы ошибкой. И если мы двинемся к вагону-ресторану с разных концов поезда – еще не факт, что я успею вперед машиниста опорожнить вагон-ресторан. Однако стоило попытаться. Поэтому я поспешил занять исходную позицию у двери своего купе, чтобы низко стартовать, как только локомотив свистнет…