И тогда Анита перешла к вопросу, которого, собственно, я ждала и ради которого звонила.
– А что случилось? – спросила она.
– Я пришла домой и обнаружила в ванной труп с перерезанными венами и надписью на лбу.
– Это всё? – поинтересовалась Анита.
– Нет, – призналась я.
– Тогда перезвони попозже, когда у меня лак высохнет.
– И еще – это Густав Шкрета! – все-таки добавила я.
– Давай сначала! – потребовала Анита. – Что делает у тебя в ванной Густав Шкрета?
– Ничего не делает, – вздохнула я. – Уже часа четыре…
– Ты сексуально невоздержанная нахалка, – подытожила Анита. – Он пьян?
– Он мертв.
– Ну-ну, – сказала Анита. – Пусть отдохнет. А потом с новыми силами…
– Ни за что! – возмутилась я. – Он мертв натурально!
– Еще раз с начала! – потребовала Анита.
– Да сколько можно! – снова возмутилась я. – У меня в ванной труп Густава Шкреты. С перерезанными венами. И меня сейчас вытошнит.
– Сейчас приеду! – сказала Анита. – Через десять минут! Можешь подождать?
Я подумала, что эти десять минут я посижу спокойно и послушаю короткие гудки в телефонной трубке. Не хотелось оставаться одной в квартире с покойником. Но потом решила, что это глупо. Вдобавок если Анита еще задержится, часа на полтора, то не сможет меня об этом предупредить. И тогда я положила трубку и как завороженная уставилась на часы.
– Пятьсот девяносто девять, пятьсот девяносто восемь, пятьсот девяносто семь…
«А если убийца покойника прячется в бельевой корзине, как в детективной повести „Свидетелей не будет“? – подумала я. – Что тогда?»
– Пятьсот девяносто шесть, пятьсот девяносто шесть, пятьсот девяносто шесть…
«Тогда он карлик, – подумала я, припоминая, какого размера у меня бельевая корзина. – А с карликом я справлюсь. Главное, чтобы он не прятался в стенном шкафу, потому что стенной шкаф куда больше. Там могут спрятаться двадцать два карлика. Восемь штук – в правом отделении, восемь штук – в левом, четверо – на верхней полке, и парочка – в отделении для перчаток. Если я правильно сосчитала. А двадцать два карлика – это перебор. Bust! Лучше всего, конечно, – Black Jack, но двадцать одно очко редко выпадает…»
От звука «Ззззззз!!!» я подпрыгнула на полметра. Вначале схватилась за телефонную трубку и только потом сообразила, что это звонили во входную дверь. Обходя стороной тумбочки и стенные шкафы, я прокралась в прихожую и всем телом прижалась к двери, как будто к живому Густаву Шкрете…
– Хватит моргать в глазок! – не выдержала Анита. – Открывай!
– Что-то я не очень тебя узнаю! – настороженно отозвалась я. – В каком году у тебя день рождения?
– Убью! – не к месту возмутилась Анита и приподняла над своей головой лохматый парик.
– Ага! – Я признала подругу и распахнула входную дверь.
Анита скинула туфли в прихожей и побежала в ванную комнату. Крикнула там «Ого!» и прибежала обратно. Я только успела закрыть дверь на все засовы.
– Сегодня какой день недели? – спросила Анита.
– Не знаю, у меня месячные, – невпопад отозвалась я.
– Дура! – охарактеризовала меня Анита. – Сегодня четверг!
– Так я же и говорю… – вставила я.
– А Шкрета приходит к тебе по пятницам… – продолжала Анита. И тут до нее наконец-то дошло: – Хотя, как я понимаю, на этой неделе Густав Шкрета к тебе не должен был приходить! Вообще! Разве только чтобы попить чая…
– А чай он не пьет! – напомнила я.
– Вот поэтому, – подхватила Анита, – у меня к тебе есть два вопроса!
– Выкладывай! – разрешила я.
Анита вытаращила на меня глаза, чтобы подчеркнуть всю важность задаваемых вопросов, затем сощурилась и снова стала таращиться.
– Что ты мигаешь, как испорченный светофор?! – удивилась я. – Красный – зеленый, красный – зеленый!
– Вопрос первый! – сказала Анита. – Риторический! – подчеркнула она. – Почему все женщины стервы?
– Не знаю, – честно ответила я.
– Тогда вопрос второй! – предупредила она. – Почему ты так располнела?!
Я молча вытащила из-под кофты две сковородки и продемонстрировала их Аните.
– Понятно, – сказала она. – Корсиканская диета! Вопрос номер один снимается с повестки дня!
Анита повесила свой кудлатый парик на вешалку в прихожей, сняла плащ и ухватилась за ручку стенного шкафа.
– Одну минуту! – воскликнула я и со своими сковородками заняла удобную позицию для утрамбовки карликов. – Теперь открывай!
– Сковородки тефлоновые? – уточнила Анита.
– Ага, – подтвердила я.
– Не пригорают? – осведомилась она.
– Когда жаришь бифштексы – нет, – доложила я. – А яичницу приходится отскребать.
– Бифштексы! – ужаснулась Анита. – Да ты с ума сошла! Подумай о собственных бедрах!