- Ты все хорошо понял, - сказал он мне. - Давай и дальше так. Входи, да не спеши.
Я только что не полз. Парни оставались немного позади справа и слева, занимая прекрасную позицию на случай моей попытки бежать. Любой из них мог сбить меня раньше, чем я сделаю хоть шаг. Я достал последнюю сигарету и бросил пустую пачку. Коротышка был настолько сообразителен, что подобрал ее. Спичек у меня не было, никто мне их не предложил, и незажженная сигарета осталась висеть у меня в углу рта. Пока беспокоиться было рано. Неподходящим было время, неподходящим было место. Не так легко спрятать тело и, тем более, машину. А исчезнуть мы должны были вместе.
Дверь открылась; вышедший из нее человек, стоя против света, казался узкой темной тенью.
- Привет, дерьмо, - сказал я.
Не стоило открывать рот. Лу Гриндл ударил меня в лицо, разбив губы. В спину мне уперлись два пистолета, швырнув меня прямо на него, и я лишился возможности ответить Лу. Все же я попробовал. Я нанес ему удар сбоку и снизу и почувствовал, что разбил себе кожу на костяшках, угодив ему в зубы.
Громилы не рискнули стрелять, один ударил меня дулом пистолета. Боли я не почувствовал - просто громкий хлопок, переросший в громоподобную звуковую волну, швырнувшую меня на пол.
Боль появилась позже. Почему-то она возникла не в голове, как я ожидал. Она была везде, она расползлась по телу тысячей агонизирующих точек. Что-то капало, равномерно и нудно, как протекающий кран. Каждое движение вызывало боль, начинавшуюся где-то у ног; если бы крик мог принести облегчение, я бы закричал. Я открыл один глаз. Второму мешали открыться распухшие скула и веко.
Кто-то проговорил:
- Очухался.
- Сейчас получит покрепче.
- Я скажу когда. - Голос звучал так безапелляционно, что никто не решился перечить.
Мне удалось сфокусировать здоровый глаз. Он смотрел вниз, на мои ноги. Они стояли по стойке «смирно» и были привязаны к перекладине кресла. Своих рук я не видел, из чего заключил, что они связаны за спиной того же кресла. Капало вовсе не из крана.
Капало с того места на моем лице, где некогда был нос.
Каким-то образом я выпрямился. Так боль чувствовалась меньше. Когда туман в глазах рассеялся, я скосил здоровый глаз к свету и увидел их. Они сидели вокруг, как стервятники. Двое с пистолетами были у двери; Лу Гриндл прижимал ко рту окровавленное полотенце.
А на краешке кожаного кресла сидел, облокотившись подбородком на трость, Эд Тин. Он был похож на банкира, даже фетровая шляпа у него была соответствующая. С минуту он задумчиво смотрел на меня.
- Плохо?
- Угадай. - Единственное слово далось мне с большим трудом.
- Знаешь, это было ни к чему. Мы просто хотели поговорить с тобой. - Он улыбнулся. - А так мы вынуждены были связать тебя, пока не закончим беседу.
Лу бросил в меня полотенце.
- Господи, да перестань церемониться с ним! Я его быстро заставлю говорить.
- Заткнись! - Эд не переставал улыбаться. - Тебе повезло, что я здесь. Лу очень импульсивен.
Я не ответил. Он сказал:
- Очень плохо, что ты убил Жабу, Хаммер. Он был для меня очень полезен.
Слова все-таки вырвались:
- Не говори ерунды.
Он выпрямился и откинулся на спинку кресла.
- Не утруждай себя объяснениями. Я не полиция. Если ты его убил, это твое дело. Я занимаюсь своим делом. Так где она?
Губы у меня слишком распухли, чтобы голос звучал уверенно.
- Понятия не имею, о чем ты говоришь.
- Напомни ему, Лу.
Он сидел в кресле, посасывая сигару, и наблюдал. На этот раз Лу не стал бить ногой. Было достаточно мокрого полотенца, обернутого вокруг его кулака.
Я пробовал держаться и не мог. Голова моя дернулась, и Тин спросил с металлом в голосе:
- Теперь вспомнил?
Я успел только мотнуть головой, и кулак опять обрушился на нее. Он бил и бил, пока боль не перестала ощущаться, и тогда я засмеялся, когда он заговорил со мной.
Эд постучал тростью об пол.
- Хватит. Этого довольно. Он уже ничего не чувствует. Пусть несколько минут посидит и подумает.
Лу обрадовался передышке. Он тяжело дышал ртом; подбородок его был залит кровью. Он отошел к столу, сел и принялся растирать руку. Лу был очень счастлив.
Трость продолжала отбивать ритм.
- Ты же понимаешь, что это только начало. Упираться совершенно бессмысленно.
Мне удалось выдавить из себя:
- Я не убивал… Линка.
- Неважно, убивал или нет. Мне нужно то, что ты взял в его квартире.