Во мне возникло сильное противоречие. С одной стороны, я понимала, что класс объявил бойкот, а с другой – четко осознавала, что не хочу никого возвращать. Класс мечтал его вернуть, а я мечтала об обратном. Наши желания совершенно не совпадали.
Я почувствовала бессилие. Такое впечатление, что перед Новым годом, в больнице, попала в плен, в трясину какого-то бреда, которая все больше и больше меня затягивает.
Прозвенел звонок. Ко мне тут же подошел Витя и потребовал:
– Звони Стасу! Звони, а мы будем слушать. Вдруг скажешь что-то не то, снова чем-то обидишь.
Вокруг собралось кольцо одноклассников – слушать, что я буду говорить.
Это уже напоминало какое-то шоу с множеством зрителей.
– Вам он нужен – вы и звоните, – твердо сказала я и демонстративно уткнулась в учебник.
– Ну, смотри, как бы хуже не стало, – многозначительно усмехнулась Яна, и они разошлись.
Мне хотелось плакать.
Голова раскалывалась на части – но не физически, а от мыслей, от навалившихся проблем.
Как жалко, что Рита учится в другой школе! Если бы она училась в этой, я сходила бы в другой кабинет, привела бы подругу, и она бы нашла, что ответить. Вдвоем было бы не так страшно. Но сейчас меня поддерживает только кофта.
Я постаралась переключить внимание на уроки, но получалось плохо – класс был будто наэлектризован, и все на меня смотрели.
Я сняла кофточку со стула, надела ее, но в скором времени снова сняла. Мне было жарко. Жарко от этих испепеляющих взглядов.
До конца учебного дня я старалась проводить перемены в кабинете, потому что здесь находились учителя, а при них одноклассники сдерживались.
Последним уроком была физкультура.
– У тебя осталось сорок минут, – предупредили меня.
Я промолчала.
Они вышли в спортзал.
Мне давали срок до конца учебного дня. День заканчивался, но звонить я по-прежнему не собиралась.
Через десять минут после начала урока в раздевалку вошла Яна со своей свитой. Она была настолько влюблена в леопардовую расцветку, что даже спортивный костюм был таким. Не представляю, где она его взяла.
Поправляя олимпийку, девушка как бы между прочим спросила:
– Фадеева, а где твоя кофта?
Я резко посмотрела на себя – маминой кофточки, в которой я пришла в школу, не было.
– Ой, в кабинете забыла, – вскочила с лавочки и сделала шаг к выходу.
– Нет, не забыла, – усмехнулась она.
– То есть?
– Пойди в зал и увидишь.
Смеясь, девчонки вышли.
У меня дрогнуло сердце – что-то сделали с маминой кофтой.
Лучше бы я не поддавалась на их провокации и осталась в раздевалке, но мне было сложно сидеть здесь и знать, что с ней что-то происходит. Я вышла в зал, хотя прекрасно понимала, что ничего хорошего меня там не ждет.
Одноклассники толпились у баскетбольного щита и громко смеялись.
Я подошла…
И остолбенела.
На баскетбольное кольцо была одета любимая мамина кофта. Ее прикрепили проводом от скакалки, который небрежно пронзал петли, некоторые порвались, и во все стороны торчали нитки. Она была похожа на чучело, одиноко стоящее в поле.
– Моя очередь! – объявил Витя и, взяв у Андрея баскетбольный мяч, метко забросил в кольцо. Мяч залетел в кофту и выпал снизу.
Класс загоготал.
У меня потемнело в глазах.
– Отдайте мне кофту! Отдайте!!
Я подскочила к баскетбольному щиту, чтобы снять ее, но в этот момент кто-то бросил мяч, он залетел в кольцо и упал прямо мне на голову.
Класс снова взорвался смехом.
Я растерянно стояла под кольцом и потирала макушку.
– Кольцо не загораживай, – небрежно сказал Витя и снова прицелился.
– Отдайте! – потребовала я.
– Бери, если надо, – ухмыльнулась Яна.
Я подпрыгнула изо всех сил и ухватилась за край, но как только стала тянуть, послышался громкий треск – кофта порвалась, потому что была привязана к кольцу.
Теперь болтались лохмотья.
Все согнулись пополам от смеха.
Но еще смешнее им стало, когда кофта вместе с проводом соскользнула с кольца и упала на пол.
Я смотрела на подарок отца. На кофту, которую мама бережно хранила в своем шкафу. И вот сейчас она, пыльная и разодранная, валялась у всех под ногами и напоминала половую тряпку.
Я печально ее подобрала и вытянула провод из растерзанных петель.
– У меня идея, – неожиданно осенило Витю, и он резко вырвал кофту у меня из рук. – Давайте поиграем в грязную кофту, – предложил он и бросил ее в Юру. – Грязная кофта! Убегай!
– Фу! Грязная кофта! – отпрянул парень, поймал кофту и кинул в другого: – Грязная кофта!
– А-а-а! Кофта!
Все бросились врассыпную, чтобы она ни к кому не прикоснулась.
– Грязная кофта! – закричал очередной игрок и бросил ее в следующего.
– Осторожно!
Все швыряли друг в друга и очень веселились.
У меня выступили слезы.
Я пошла к выходу. Не хочу видеть, как издеваются над маминой любимой вещью.
Внезапно меня по спине шлепнуло что-то мягкое.
– Забирай свою вонючую тряпку! Носи на здоровье! – расхохоталась Яна.
И я не выдержала. Схватила кофту, смяла ее в комок и изо всех сил швырнула в нее.
– Сама носи! Президент!
Последнее слово прокричала с усмешкой.
– Что ты делаешь?! – возмутилась Клочкова и брезгливо отбросила ее от себя, как будто это действительно была какая-то грязная тряпка.
– Что яделаю?! А тычто делаешь?! Что выделаете?! – закричала я с таким надрывом, что запершило в горле. – Хватит издеваться! Президент! Какой ты президент?! Они защищать должны, а не издеваться! Тебе в банду надо, а не в президенты!
– Что?! Что ты сказала?! – возмутилась Яна.
И вдруг в ее глазах что-то изменилось. Появилось что-то по-настоящему жуткое.
Я даже испугалась.
– А давайте ее свяжем, – с какой-то кровожадностью сказала она, схватила с пола кофту и грозно на меня двинулась. – А давайте свяжем и заставим позвонить Стасу!
– Давай, – согласился Петренко.
И на меня пошла толпа.
Двадцать восемь человек.
У меня волосы на голове зашевелились.
– Хватайте ее! Хватайте!
Клочкова наматывала на кулаки кофту и шла прямо на меня, а за ее спиной – обозленная толпа.
Куда бежать? Раздевалка в другом конце зала, но туда не попасть, потому что как раз на пути стоит весь класс.
И тут я вспомнила, что прямо за моей спиной, в небольшом тамбуре, находится дверь на улицу. В теплое время года мы выходим через нее на школьный двор заниматься на открытой спортивной площадке.
И я рванула.
– Убегает! Ловите ее! Ловите!
Я схватилась за ручку и стала ее дергать, но дверь не открылась.
Я похолодела.
Меня осенило – нужно просто потянуть на себя щеколду.
Дрожащими руками я сделала это, толкнула плечом тяжелую железную дверь, выскочила на улицу и захлопнула ее.
Я вертела головой, лихорадочно соображая, куда лучше бежать, и наугад рванула через школьный двор в сторону жилых домов.
– Стой! – за мной помчались Яна с Витей. Они уже открыли дверь. Остальные, к счастью, остались в спортзале.
– Стоять, я сказала! Я тебя свяжу, и ты будешь меня слушаться! – кричала Клочкова, размахивая над головой кофтой, как ковбой крутит лассо. – Ты ответишь за все! Ответишь! Ты от меня не спрячешься! Я президент!!
Это был какой-то кошмар.
Я чувствовала себя кроликом, которого преследует стая охотничьих псов.
Да и сердце стучало, как у кролика, – барабанной дробью.
За спиной слышался скрип снега, который хрустел под ногами одноклассников.
Вот-вот меня поймают! Плеча уже касается чья-то рука!
Но я оторвалась!
Сработал инстинкт самосохранения и придал сил. Я со всех ног пронеслась через двор, промчалась мимо какого-то парня, который наблюдал за нами с раскрытым ртом, перебежала дорогу и нырнула во дворы старых двух– и трехэтажных домов.