Семья Шехтелей была на редкость художественно одаренной и по-разному связанной с искусством. О старшем поколений этой семьи — отце и дяде зодчего — О. О. и Ф. О. Шехтелях, — а также об отце жены Т. Е. Жегине уже упоминалось.
К дому на Большой Садовой имеют прямое отношение другие члены этой необыкновенной семьи. Справедливо будет начать рассказ с сына зодчего — художника и исследователя искусства Льва Федоровича Жегина (1892–1969). Его комната, которая располагалась на втором этаже, выходила на уличный фасад дома большим тройным окном с балконом. Общее образование Л. Ф. Жегин получил в одной из лучших частных московских гимназий — гимназии имени Медвед-никовых. Некоторое время он занимается в студии художника К. Ф. Юона. Затем относительно недолго, менее двух лет, с осени 1911 по март 1913 года, А. Ф. Жегин (тогда еще Шехтель, фамилию матери он взял в 1914 году, после начала войны с Германией), учится в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, куда он был зачислен вольным посетителем в головной класс.
Несмотря на кратковременность, годы пребывания в училище оказали решающее влияние на судьбу молодого художника. Тогда определились окончательно его художественные пристрастия и круг друзей. Несколько раз Жегин бывал с отцом за границей. Последний раз — в 1914 году, вместе со своим другом, художником, учившимся в том же училище, В. Н. Чекрыги-ным. Они тогда посетили музеи Мюнхена, Вены и Парижа, изучая работы старых мастеров. Вместе с Чек-рыгиным, С. В. Герасимовым, А. В. Фонвизиным, Н. М. Чернышевым, А. В. Шевченко Л. Ф. Жегин уже после революции оказался в числе организаторов группы художников «Маковец». Это объединение, основанное в 1921–1922 годах (до 1924 г, оно называлось союз художников и поэтов «Искусство — жизнь»), просуществовало до 1926 года.
Как художник, мыслитель и ученый Л. Ф. Жегин очень многим был обязан царившей в доме атмосфере, интересу к истории искусства и его философской содержательной стороне. Среди его ближайших друзей живописцы М. Ф. Ларионов, Н. С. Гончарова, А. А. Ос-меркин. Всех их объединяло стремление к новому на основе переосмысления открываемого в это время наследия древнерусской иконописи и народного лубка. Интерес к «вечным» мировым проблемам и привел позднее Жегина в круг художников — сторонников фигуративного искусства и живописного творчества, объединившихся в группе «Маковец». Их роднило стремление к символу, философской и драматической трактовке образов и признание важности изучения мирового художественного наследия. В отношении к нему «маковцы» были единодушны, ценя и выделяя в первую очередь наряду с иконописью и лубком искусство европейского романтизма и экспрессионизма. Л. Ф. Жегина увлекал и волновал поиск героико-монументаль-ного стиля. Наделенный от природы великолепным даром колориста, овладевший исключительной культурой цвета, он много и упорно работал на протяжении своей долгой жизни. Его произведения хранятся в Государственной Третьяковской галерее, в Русском музее, в отделе графики Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина и других собраниях. Жегин писал натюрморты, пейзажи, портреты, жанровые сцены, создавал иллюстрации к произведениям русских классиков, в частности Н. В. Гоголя и к «Египетским ночам» и «Пиру во время чумы» А. С. Пушкина. Особенно много усилий отдал он созданию символических композиций.
Этим, вероятно, обусловлена и его вторая большая страсть — научные занятия, связанные с увлечением семантикой искусства и исследованием перспективы и композиции древней живописи, прежде всего русской иконописи. Поэтому, очевидно, среди его близких друзей и хороших знакомых были не только живописцы, но и философ П. А. Флоренский, и математик Н. Н. Лузин. Плодом его многолетних научных занятий стала вышедшая уже после смерти автора в 1970 году в издательстве «Искусство» книга «Язык художественного произведения (Условность древнего искусства)».
Лев Федорович участвовал в выставках «Мира искусства» (1917–1921) и «Маковца». На протяжении всей жизни он вел педагогическую и художественно-оформительскую работу, например участвовал в перестройке интерьеров и в создании новой экспозиции Исторического музея к 20-летию Октября.
С домом на Большой Садовой связано также замечательное и единственное в своем роде содружество — оформление Л. Ф. Жегиным и В. Н. Чекрыгиным поэмы «Я» их общего друга и товарища по Московскому училищу живописи, ваяния и зодчества В. В. Маяковского. Книга эта была полностью рукотворной, она была исполнена ремесленным, а не типографским способом. Работали друзья преимущественно в комнате Лы?а Федоровича на втором этаже.
Художником стала и младшая дочь зодчего Вера Федоровна Шехтель-Тонкова (1896–1958). Вера Федоровна, как и ее старший брат, училась в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Ее основная самостоятельная работа — оформление интерьера павильона электрификации сельского хозяйства на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке (1939). Вера Федоровна много работала как художник-оформитель, ^ также как художник-исполнитель в Театре имени Моссовета и ряде других.
С домом на Садовой связано имя необычного, до сих пор еще малоизвестного художника Василия Николаевича Чекрыгина (1897–1922). Замечательно одаренный, «гениальный юноша», как пишет о нем Л. Ф. Жегин, был фактически членом семьи Шехтелей. Дружба с Львом Федоровичем была очень тесной. Чекрыгин постоянно бывал на Большой Садовой, на даче Шехтелей в Нагорной у него была своя мастерская.
Как и Л. Ф. Жегин, Чекрыгин прошел в юности через кратковременное увлечение кубизмом и футуризмом, которое скоро сменилось устойчивым увлечением древнерусской живописью — иконописью и фреской. Опираясь на ее законы, он мечтал о создании грандиозных монументальных росписей, тематически связанных с идеями философа Н. Ф. Федорова: о возвращении детьми долга отцам, воскрешении мертвых, о выходе человечества за узкие пределы земли и переселении в космос.
Чекрыгин рано, в возрасте 25 лет, трагически погибший под колесами поезда, создал свои основные произведения за последние два-три года жизни. Тем не ме-нее он оставил колоссальное наследие — почти 1500 листов рисунков. В них воплощен особый мир художника, полный духовного напряжения и эмоциональной страстности. Мечта Чекрыгина о духовном единстве человечества, о высоком духовном порыве, объединяющем массы людей, лежит в основе всех его листов, представляющих бесчисленные разработки тем, названных им «Переселение людей в космос», «Начало космической эры», «Воскресение».
При описании дома на Большой Садовой упоминалось о проектировании Шехтелсм во дворе жилого дома-студии, как значится на хранящемся в Историко-архитектурном архиве чертеже. В дворовом корпусе жили две представительницы семьи Шехтелей — Жегиных: Вера Тимофеевна Жегина — сестра жены зодчего Натальи Тимофеевны и Вера Александровна Попова — племянница Ф, О, и Н. Т, Шехтелей, двоюродная сестра Л. Ф. Жегина, дочь еще одной из сестер — Ольги Тимофеевны, бывшей замужем за крупным московским текстильным фабрикантом А. М. Поповым.
Каждая из двух Вер — Вера Тимофеевна и Вера Александровна — является личностью по-своему примечательной.
Вера Тимофеевна Жегина была работником просвещения. Она служила библиотекарем в художественных училищах Москвы, а с 1902 года и почти до самой смерти в конце 1930-х годов — в бывшем Строгановском училище, получившем в 1920 году, после объединения с Московским училищем живописи, ваяния и зодчества, название Вхутемас. В архиве семьи хранятся документы, позволяющие представить нравственную позицию Веры Тимофеевны и доносящие до нас неповторимую атмосферу теперь уже далеких лет. Среди них датированное 1925 годом удостоверение, подписанное выпускниками Строгановского училища, крупными художниками и искусствоведами Н. Н. Соболевым, А. В. Шевченко, И. И. Нивинским, А. Филиповым, Л. В. Маяковской и другими. В нем говорится, что Вера Тимофеевна Жегина известна «своей беззаветной и исключительной преданностью и любовью как делу школьной библиотеки, так и учащимся училища… ВХУТЕМАС обязан В. Т. Жегиной сохранением библиотеки в тяжелые годы разрухи от 1917–1922 гг., когда она… несмотря на невероятно трудные условия работы, голод, героически оставалась на своем посту, защищая и сохранив библиотеку от разрушения и уничтожения.