— Не будете ли вы так любезны оставить в покое этих зверушек? — Он галантно расшаркался.
— Чиво, чиво? — вплотную к Коле придвинулся козырек модного кепи, его владелец хулигански мазнул по Колиному лицу вялыми пальцами.
— Смывайся, пижон, и не чивокай! — голос Перцовского не оставлял иллюзий относительно продолжения беседы. Его рука мгновенно растянула кепи пижона до подбородка, а сильный толчок в спину послал «героя» в гущу приятелей. «Голубые трусики» окружили компанию плотным кольцом и стали оттеснять от клетки. Те поначалу пятились задом, но вскоре убедились, что удобнее идти вперед лицом.
— Куда вы нас? — голос из середины.
— На выход!
— Да что вы, ребята, мы купили билеты… мы…
— Синьоры, деньги получите в милиции! — Коля Разумовский шел впереди, и внешне наше шествие походило на организованную экскурсию. Выход был недалеко. Легкими толчками колен мы выдворили их за ворота. Там, свободные от конвоя, на виду у публики они стали ругаться, размахиватьруками, угрожать. Стенка из голубых трусов коротко простилась.
— Брысь, гады! — Предпринять другие меры в людном месте не могли — недалеко был Антон Семенович.
Осмотр продолжался. Обиженных человекоподобных наградили пряниками: одной из модниц подарили зеркальце. В мире птиц удивили грациозные черные лебеди и масса маленьких подвижных попугайчиков. Навестили и царя зверей. Он смотрел поверх голов куда-то вдаль, и тоска светилась в его бесстрастных желтоватых глазах.
Веселее в вольере молодежи. Здесь мирно соссуществовали медвежата, львята, тигрята со своими будущими «обедами» — шустрыми козлятами. Они играли, кувыркались, прыгали. Медвежата забавно боролись, задавая друг другу трепку.
А потом наступило время прощания с Москвой. В последний день исходили этажи универмага, покупали радиоприемники, расписные деревянные ложки, говорящие куклы, наборы карандашей, альбомы, памятные открытки с видами Москвы, теннисные мячи и ракетки, губные гармошки, целый мир игрушек, — все приобретенные богатства раскладывались в комнатах напоказ, как на ярмарке, и только после этого скрывались в корзинках.
Грузили на подводы багаж, сдавали постели и убирали помещения. Заодно подмели двор, не оставив ни одной бумажки. На крыльцо вышел попрощаться начальник школы. Строй замер.
— Дорогие товарищи! Я не могу говорить без волнения, прощаясь с вами. У нас в школе и в Москве вы проявили себя, как культурные, подтянутые, любознательные ребята. Москвичи увидели дружный коллектив, где один за всех и все за одного. Не было ни одного случая, который положил бы пятно на вашу замечательную ольшую семью. От имени московских чекистов благодарю вас за порядок и организованность. Мы особо благодарим вашего начальника — Антона Семеновича Макаренко, который воспитал в вас благородные качества человека-коллективиста и уверенно провел московский поход. Мы гордимся вами, нашей сменой! Да здравствует великий рыцарь революции Феликс Эдмундович Дзержинский!
…Мы не загорели на берегу лазурного моря, мало отдыхали физически, но все как-то преобразились, стали одухотвореннее, изменилось выражение глаз, осветленных чем-то большим, что еще предстоит осмыслить. Мы окрепли, обрели перу в свои силы и чувство единства с великой семьей граждан Страны Советов.
Дела домашние
Двухнедельный отпуск нарушил производственный ритм коммуны. Отдыхали, издерганные временем и тяжким трудом, токарные станки, ворчливая вагранка Ганкевича, замер разноголосый шумстолярно-механического. Здесь осела беспокойная пыль на станинах, защитных устройствах, на подоконниках, в щелях. Снаружи цех оброс новыми штабелями досок, брусков, бочонками, ящиками.
Комбинат кроватных углов пополнился шлифовальными станкамис новыми дисками. В никелировочном отделении вместилась еще одна ванна. Поразила новая труба в литейном. Высокая, из толстого железа, на кирпичном фундаменте. Она отблескивала печным лаком. Возле литейного цеха свежие кучи песка и глины. Токарный цех получил более десятка станков. Они были в ящиках, интригующе таинственные. Вскоре, однако, при распаковке, произошла скандальная история: из первого же раскрытого ящика, посыпался ржавый хлам — патроны, кулачки, шкивы, суппорты, похожие на запчасти. Всего ожидали, но не рухляди. Нет сомнения, что это добро подобрано на свалке. Когана изловили в отделе снабжения.
— Что вы нам подсунули! Это — станки? С какого кладбища? — сдерживая нарастающую злость, цедил Певень.
— Это издевательство, — Не выдержал и спокойный Юдин. — Им без дня сто лет, только название — бельгийские!