— И вот уже в последние дни неволи, — продолжал старик после тягостного молчания, — погибли они, наши девушки… Но погибли стойко, как настоящие советские люди.
— Кто же был вместе с Таней?
Недочет назвал всех девушек. Арсей помнил их не только по именам. Это было младшее поколение — Арсей знал их еще девочками. Одна за другой проходили они в его памяти: юные, веселые школьницы. Они выросли, закалились в суровом подполье и погибли, не сдавшись врагу, достойные дочери великой советской родины.
Долго плыли молча. Мимо пробегали речные островки, кусты бесцветной прошлогодней осоки, мелькали бойкие ручьи, несущие с полей в реку мутную полую воду. Высоко в чистом небе длинными косяками пролетали на север журавли.
Но вот река повернула вправо.
У подножья Белых гор открылся беспорядочно застроенный выгон.
— Арсей Васильич! — позвал Недочет. — Подъезжаем…
Арсей поднял голову. На левом берегу реки он увидел большой табор, окутанный синеватым дымом костров. Направо, за тополями, раньше была деревня. Арсей смотрел туда, со смутной надеждой ожидая, что вот мелькнет между деревьями белая стена хаты или серая камышовая крыша, и ветер донесет с берега лай собачонки и горьковатый, но приятный запах кизячного дыма.
2
Иван Иванович Недочет и Арсей Быланин хорошо знали друг друга: так в селе каждый знает всех и все — каждого. Еще в давние годы, когда Арсей Быланин был подростком, случай сблизил их и положил начало большой взаимной привязанности.
У Недочета был сад — несколько яблонь. Крупные антоновки держались долго, до первых заморозков, и дразнили ребятишек. Но забраться в сад было делом нелегким: Недочет зорко охранял плоды. Однако ребята терпеливо ждали. И случай представился.
Однажды Недочета позвали к кому-то на свадьбу. Четверка смельчаков, возглавляемая Арсеем, не замедлила воспользоваться отсутствием хозяина; ребята огородами проникли на усадьбу Недочета. Арсей забрался на высокую яблоню и несколько раз с силой тряхнул ветви. Он уже готов был соскочить к товарищам, которые дружно подбирали яблоки и прятали их за пазухи, как внезапно раздался грозный окрик Недочета:
— Ах вы, щенята! Ах вы, подлецы!.. Сейчас я вам кости посчитаю!
Арсей прижался к стволу ни жив ни мертв. Он видел, ребята рассыпались кто куда, и позавидовал им. Положение было безвыходным. «Сидеть до конца», — решил он и стал ждать. Сердце билось так сильно, что рука невольно тянулась к груди — придержать, заглушить, чтоб не выдало.
Недочет не погнался за ребятами. Посвистев, поулюлюкав, он собрал яблоки с земли и, усевшись на бревно, достал табакерку. Он был немного пьян, и, может быть, потому ребячий налет не очень рассердил его.
— Забодай вас рогами, чертенята! — беззлобно ругался он, нюхая табак. — И до меня добрались, пропасти на вас нету!
Арсей надеялся, что Недочет снова уйдет на свадьбу или завалится спать в шалаше, как вдруг из тучи вынырнула луна и осветила все кругом. К ногам Недочета упала тень от дерева, на котором притаился Арсей. Недочет увидел на ней странный черный узел и поднял голову.
— Эге-е!.. — сказал он. — Мое вам почтение!.. Сидишь, голубок? — Он вскочил, несколько раз обежал вокруг яблони, чтобы рассмотреть Арсея, и строго приказал: — А ну, марш вниз, стервец! Живо-о!..
Но Арсей полез вверх. Недочет рассвирепел и швырнул в Арсея палку. Она застряла в ветках. Тогда Недочет сбросил с себя пиджак, сапоги, картуз и полез на яблоню. Арсей только этого и ждал: он отполз от ствола дерева, ловко перебрался на нижний сук, чтобы потом спрыгнуть на землю. Но он поторопился: Недочет разгадал замысел мальчика, поспешно слез и снова уселся на бревно.
Так сидели они до рассвета. Недочет ругался, хитрил, просил добрым словом, но ничто не помогало.
— Если ты, Иван Иваныч, и вправду хочешь, чтобы я слез и убрался домой, отойди на сто шагов, — рассудительно говорил Арсей, болтая ногами.
— Видали щенка! — возмущался Недочет. — Вроде как бы я к нему, а не он ко мне в сад забрался, — условия диктует. Да я из-за тебя, карась косопузый, свадьбу прозевал, полбутылки водки лишился.
А когда совсем рассвело, Недочет узнал Арсея.
— Да ты, видать, кумы Параньки отросток? — с удивлением объявил он. — Ну да, так и есть! — И решительно предложил: — А ну, слезай, пора огонь разводить — будем кулеш готовить.