Именно эту картинку и увидел на следующий после возвращения в родную часть день подполковник Сомов, когда вся семья выехала в райцентр. У него отвисла челюсть — в этом деревенском добродушном парне безусловно была божья искра.
— Значит, так, — начал Сомов после окончания матча, когда вся компания уже традиционно пировала в буфете. — Съездишь домой в отпуск, а когда вернешься, покажу тебя в нашей окружной команде — здесь-то ты молодец среди овец, посмотрим, как будешь смотреться во взрослом коллективе.
Жизнь показала, что и во взрослом коллективе Закир не затерялся: скорость и легкость, оставшиеся от игры с мальчишками, быстро выдвинули его на первый план. Вскоре его увидел один из тренеров Хабаровского СКА и пригласил попробоваться в команде. К этому моменту подошел к концу и срок службы — надо было определяться.
Сомов пригласил Закира к себе ужинать. Надо сказать, что поездка домой в заслуженный отпуск привела Закира в уныние — его деревня пришла в еще большее запустение, молодежи практически не было, ибо не было работы — колхоз тихо, но верно загнивал. Помимо традиционных подарков родным, купить которые ему помогали Светочка и Валерия Ильинична, Закир привез армейские газеты с отчетами о прошедшей спартакиаде, в которых несколько раз упоминалось его имя и даже была помещена фотография на ринге с поднятой рукой после первой победы.
В последний день отпуска, когда родители собрали нехитрый прощальный ужин, состоялся семейный совет. Надо сказать, что особое впечатление на родителей произвело то, что Закир не пил. В обычной советской деревне, утопающей даже не в водке, а в самогоне, пьянство стало не просто нормой жизни — непьющими были либо изгои, либо «верблюды», которым, как известно, не наливали. С первого же дня отказавшись от выпивки, Закир с обезоруживающей наивностью объяснил окружающим: во-первых, не хочется, а во-вторых, у него, как у настоящего спортсмена, режим. Односельчане ничего не поняли, но зауважали Закира — как безнадежного больного, с достоинством несущего свой крест.
— Сынок! — отец смотрел на фотографию сына в газете. — Мы, конечно, с матерью скучаем, но если у тебя есть возможность вырваться из нашей постылой жизни, не сомневайся — оставайся на сверхсрочную, устраивайся, а там глядишь нам поможешь!
Сомовы знали все это — вернувшись из отпуска, Закир поделился с ними своими горестными мыслями.
— Какие проблемы, — с ходу рубанул подполковник, — остаешься на сверхсрочную, получаешь воинское звание, а служить будешь в спортроте — это совсем другой компот.
Закир уже и сам знал это — с тех пор, как его взяли в дубль команды, служба для него практически закончилась. Он проиграл в дубле почти полтора месяца, изредка тренеры основной команды выпускали его на замену. Полноценный дебют в основном составе состоялся через два месяца — еще в первом тайме Закиру удалось забить два гола. Это был настоящий триумф! Старожилы говорили, что манерой игры Закир напоминал им одного великого футболиста-хоккеиста, который мог простоять большую часть игрового времени на поле как бы в стороне от игры, но когда к нему попадал оранжевый мячик, «оживал» и в одиночку обыгрывал всю команду противника. Все знали об этом, но ничего поделать не могли. Правда, и деньги за победу этот великий спортсмен тоже предпочитал забирать себе все, искренне недоумевая, при чем здесь остальные.