— Когда тебе одна большая звезда на погоны брякнется, и Лерочка тоже форму наберет, помяни мое слово!
Для начала Лерочка к положенному сроку родила Николаю первую девчушку. Как и все мужчины, Николай в тайне желал мальчика, но шумно и почти искренне обрадовался дочке. Однако в душе затаился и решил не горячиться в погоне за наследником, поэтому следующую попытку они предприняли только через девять лет — и опять мимо цели! На этом родители порешили больше не испытывать судьбу.
В годы учебы Николай не только выступал за сборную училища по футболу, но и принимал участие в соревнованиях почти по всем другим игровым видам — волейболу, хоккею, баскетболу; он был, что называется, «игровик». Так что, когда новоиспеченный лейтенант прибыл к своему первому месту службы, умудренный опытом кадровик, пробежав глазами личное дело новенького, сразу же сообразил:
— Да ты, брат, почти что профессиональный спортсмен! Отлично! Будешь отвечать за спортивную работу в части!
С тех пор и повелось — куда бы судьба ни забрасывала Николая Сомова, он сразу же возглавлял спортивно-массовый сектор. К описываемому нами моменту замполит Сомов отвечал за подготовку сборной округа к Всеармейской спартакиаде, и все вроде бы было хорошо, покуда не произошло это досадное ЧП с боксером-средневесом. Замены покалеченному «специалисту» не было, и Сомов понимал, что скоро на его голову падут начальственные громы и молнии, но как выкрутиться, он пока не представлял. Тут-то и настиг его телефонный звонок из штаба округа. Дежурный по кухне Закир поднял телефонную трубку, невольно вытянулся по стойке «смирно» и услужливо передал трубку замполиту.
— Здорово, вредитель! — Сомов сразу узнал голос начальник дивизии и тоже невольно поднялся из-за стола, опрокинув от волнения недопитый компот:
— Здравия желаю, товарищ полковник!
— Сомневаюсь, что ты желаешь мне здравия, — продолжал полковник. — Иначе не стал бы калечить лучшие спортивные кадры округа! Кстати, мне доложили, что у тебя первые спортивные разряды чуть ли не по всем видам спорта, так что, может, дело не так уж и плохо? Что скажешь, майор, может, мы зря и паникуем, закроешь нам 75 килограммов, а?
— Я бы с радостью, товарищ полковник, но вы же знаете, я — игровик, при чем тут бокс?
— Игровик — прекрасно! — продолжал издеваться полковник. — Вот в игровой манере и проведешь на ринге каких-нибудь девять минут — в футбол-то, небось, часами гоняешь, а тут девять минут пробегаешь за родной-то округ! А при случае и в морду дашь какому-нибудь столичному выскочке, а? Ты же знаешь, если мы не выставляем участника в каком-то виде — сразу штрафные очки, и дальше — сам понимаешь! Конечно, призовые места нам и раньше не очень светили, но в шестерку лучших мы всегда входили!
— Виноват, товарищ полковник, — не к месту подал голос Сомов.
Но комдив, видать, еще недостаточно напился крови провинившегося и продолжал:
— Скажи честно, майор, может, тебе наш округ не нравится, так я могу посодействовать — переведем тебя, и даже с повышением в должности, в такое место, из которого тебе твой сегодняшний городок Парижем покажется! Только мигни, и калечить спортсменов тебе больше не придется!
— Ну что вы, товарищ полковник, вы же знаете, здесь буквально мой дом родной, даже жена и дочки боятся как огня перевода в другую часть!
Насытившийся наконец-то комдив сменил интонацию и заговорил подчеркнуто другим тоном:
— Тогда так, замполит, мотай на ус — через три недели назовешь мне фамилию нашего боксера в 75 килограммов — при этом заметь мое хорошее к тебе отношение — вовсе не обязательно, чтобы этот боец выиграл первое место в своей категории! Выполнять! — и комдив швырнул трубку, даже не дожидаясь традиционного «Есть!».
Закир, вытиравший со стола пролитый компот, слышал весь разговор. Конечно, он не уловил всего сарказма в речи комдива, но как всякий преданный человек — а Закир любил замполита, — понял, что у командира неприятности, и готов был всей душой помочь Сомову. Когда они оставались вдвоем, замполит разрешал называть себя по имени-отчеству, ему нравился этот старательный деревенский парень, как-то непринужденно несущий службу, которая большинству солдат была в тягость.
— Николай Васильевич, может, я чем могу помочь? — застенчиво спросил Закир, преданно, как-то по-собачьи заглядывая командиру в глаза.