На очередное занятие в шейп–клубе я возлагаю огромные надежды. Если ничего не выйдет, то…
Идя от троллейбусной остановки к парковке, оглядываюсь. Тревожусь. Замираю: на привычном месте нет той самой черной партократической «Волги» с шофером. Неужели Крысанова не пришла на занятие?
Но, разглядев в полумраке зала седую голову, паралитически дергающуюся в такт музыке, с облегчением выдохнула: она здесь! Однако почему на парковке нет машины? Неужели старушка против обыкновения отправится домой на трамвае?
Во время занятий стараюсь держаться к ней поближе — чтобы она запомнила меня. Чтобы разглядела, завязала разговор. Но женщина близоруко скользит мимо меня расфокусированным взглядом, то и дело слизывая с верхней губы выступивший пот. Я приятно улыбаюсь ей навстречу — но она не замечает моей перекошенной гримасы. Не хочет замечать?
Пялиться во все глаза на предмет своего интереса неприлично — и потому я усиленно придумываю, как познакомиться с ней поближе. Что может заинтересовать эту домохозяйку с полувековым стажем? Рецепт засолки нежинских огурчиков? Секрет новейшего пятновыводителя из конской мочи? Рекомендация преподавателя по сольфеджио для одного из ее скрипковооруженных внуков?
Занятие идет к концу, но ничего разумного в голову не лезет.
Значит, все зря. Значит, придется смириться с неизбежным. Напрасно я возомнила о себе бог весть что…
С опущенным сердцем сбегаю по мраморным ступенькам клуба. Обычно скользкая лестница покрыта искусственным, впитывающим грязь покрытием, но сейчас покрытия на ней нет — влажно блестит мрамор, уборщица драит нижнюю ступеньку с таким усердием, будто собирается плотно пообедать на ней…
Значит, мне никак не добраться до Крысанова… Значит, мне не удастся изменить расклад сил на собрании. Господи, да что это я напридумывала — у меня ничего, ничего не выходит!..
Пятка проезжает по мраморной глади, соскальзывая со ступеньки. Я непостижимым образом выворачиваюсь, машу в воздухе ногами и руками, стараясь нащупать точку опоры. Но точки опоры нет — и я кулем валюсь на лестницу. С обреченным и покорным судьбе видом. Вот так…
Прихожу в себя оттого, что кто–то осторожно хлопает меня по щекам.
Неохотно открываю один, мутно видящий глаз.
— Вам плохо? У вас что–то болит?
Да, мне плохо. У меня все болит. Внутри, в голове, и ниже, за тюремной решеткой ребер. Я абсолютно никчемный, ни на что не годный человек, бог весть что вообразившая о себе неудачница…
— Может, вызвать «скорую»?
Мотаю чугунной головой. Лучше палача!
— Я скажу мужу, чтобы поднял вас.
Не нужно. Зачем? Лучше мне сдохнуть на ступеньках этого проклятого шейп–клуба. Ведь я ни на что не гожусь.
— Вася, ну что ты сидишь? Помоги девушке встать!
Шарканье грузных шагов по асфальту. Властный баритон:
— Что стряслось? Это недопустимо! Я буду жаловаться директору клуба!
Узнаю чиновничий императивный говорок. Приподнявшись на локте, лепечу пересохшим ртом бессвязное:
— Нога… Помогите… Мне нужно домой… Будьте добры…
Добрый голос обращается к плавающей в обморочном тумане фигуре:
— Вася, нужно отвезти девушку домой… Ну что ты стоишь столбом? Помоги бедняжке подняться!.. Детка, приподнимите голову…
А потом раздраженный голос Васи:
— Но у меня совершенно нет времени… Ладно, скажу шоферу, чтобы помог…
В машине я бессвязно бормочу, изображая из себя пострадавшую:
— Как некстати… Нефтегорск… Командировка… Начальство посылает… «Стандард Ойл»… Собрание…
— «Стандард Ойл»? Собрание? — удивился начальственный Вася, полуобернувшись ко мне с переднего сиденья. — Какое отношение вы имеете к…
А я старательно выбалтываю секреты:
— Понимаете, мне поручено… Приватизация была проведена с нарушением федеральных законов… Есть такой чиновник — Крысанов… Так вот он…
— Что? — Вася подскакивает на переднем сиденье.
Добрая женщина рядом со мной встревоженно хлопает ресницами, посматривая то на своего супруга, то на меня…
— Да… Он работает в Фонде федерального имущества… Когда ему поручили выбрать доверительного управляющего государственным пакетом акций, Крысанов протолкнул своего родного племянника в Комитет по управлению госимуществом Нефтегорской области, назначив его доверительным управляющим государственного пакета…
— Славочку! — обморочно лепечет моя товарка по шейп–истязанию.
— Да, Вячеслава Филипповича Круженкова… Кстати, а откуда вы знаете?..
— Ну и что? — возмущается Вася. — Что из того?