Я чувствовал себя не в своей тарелке.
Кажется, не будь меня здесь, ничего не изменилось бы — разве что неприязненный взор начальника службы безопасности, чьи ватные плечи квадратно вырисовывались на заднем плане, стал бы менее штормовым. Я чувствовал себя пасынком в семье, вынужденно принявшей на воспитание прожорливого нахлебника. Как я ненавидел высокомерную ласковость, которой обливал меня сиятельный Якушев, как я ненавидел вежливое равнодушие Фукиса, преувеличенное внимание юриста Бойко, своим вкусом напоминавшее пропахшую мышами лежалую карамель! Как раздражала меня озабоченная уклончивость Даны — при встрече она даже не удосужилась поцеловать меня, своего жениха! Вместо ласки влюбленных, вместо поцелуя, на который я рассчитывал как на открытое объявление о нашей помолвке, она лишь протянула мне равнодушную руку — я глупо объяснил этот жест волнением перед грядущей нефтяной битвой. Впрочем, я так много додумывал за нее…
Гости собрались на террасе, откуда открывался живописный вид на речную пойму. Давно отцветшая сирень заглядывала в распахнутые окна, плетеные кресла беспорядочно толпились вокруг изящных столиков, уставленных закусками… По мановению бровей хозяина прислуга бесшумно испарилась.
Сначала Якушев коротко обрисовал положение дел:
— Итак, мы инициировали проведение внеочередного собрания акционеров, в повестку которого внесен вопрос о переизбрании совета директоров как неэффективного и приведшего компанию на грань банкротства…
Ага, подумал я самодовольно, а кто помог им в этом? Тринадцать процентов якушевских акций не сделали бы погоды, если бы не довесок из тех двенадцати процентов, которые я, рискуя собственной башкой, втихую скоммуниздил со счетов инвестиционного фонда «Ярвекс»…
— После подписания договора цессии компании «Стандард Ойл» было выслано уведомление о необходимости погасить долг на сумму в пятьдесят миллионов долларов — срок по этому кредитному соглашению истекает накануне собрания, — монотонно продолжал хозяин. — В совокупности чистый кредитный долг «Стандарда» составляет около ста миллионов, без учета процентов и штрафных санкций. Срок его погашения истекает через месяц. К сожалению, по тактическим соображениям мы не можем тянуть с собранием и дальше — нам дорог каждый день, каждая минута, поскольку нет гарантии, что совет директоров не отыщет деньги на выплату долга, избавившись от части активов. Собрание будет проходить в городе Нефтегорске, где находятся основные предприятия компании. Остается надеяться, что не все акционеры пожелают в разгар лета посетить этот таежный город, тем самым число голосующих акций сократится.
— А что, если провести собрание только среди крупных акционеров… — задумчиво протянул Фукис. В его речи чувствовался заметный иностранный акцент — какое–то горловое гортанное «р», какая–то особая звонкость и отчетливость звука неместного разлива — возможно, более демонстративная, чем природно присущая бывшему эмигранту. — В этом случае исход собрания окажется более определенным.
Якушев обернулся к начальнику службы безопасности. Тот преданно затвердел позвоночником.
— Что можно сделать в этом направлении, Валентин Иванович?
— У меня хорошие отношения с начальником милиции Нефтегорска, можно будет отсечь нежелательный элемент под предлогом паспортного контроля и отсутствия регистрации.
— Хорошо, поработайте над этим… Далее! В разосланных акционерам извещениях мы не указывали истинную причину сбора, памятуя, что внезапная атака — успешная атака. Обязательное сообщение о проведении собрания опубликовали в региональной газете «За нефть!», выпускаемой в Нефтегорске и недоступной большинству мелких акционеров, рассеянных по всей стране. Кроме того, если не ошибаюсь, при приватизации в устав ОАО «Стандард Ойл» благоразумно включено положение, по которому перед общим собранием нужные материалы рассылаются только акционерам, имеющим более одного процента акций, тогда как остальные должны лично приехать за ними, что для многих оказалось затруднительным! Вдобавок мы исключили возможность заочного голосования, то есть по почте, а бюллетени для голосования будут розданы непосредственно перед собранием — как говорится, во избежание…
— Разумная предосторожность! — одобрил Фукис.