"Величие России принесут лучшая сталь и булаты, - с убежденностью думал он. - Без стали невозможен прогресс в технике!"
Между тем в Алтайском горном округе действовали только два чугуноплавильных и железоделательных завода: Гурьевский и Томский. Они с трудом удовлетворяли потребности Колывано-Воскресенских заводов, выделанное в них железо оставляло желать много лучшего, уклады стали и разные чугунные и железные вещи делались по старинке. Из-за этого в течение последних десяти лет заводы и рудники недополучили сорок пять тысяч пудов железа, пятьдесят семь тысяч пудов руды, не говоря уже о разных изделиях. Павлу Петровичу хотелось снова вернуться к булатам. В эти годы он много думал о сплавах и решил, что не всё им сделано; поэтому, поспешив закончить с барнаульскими делами, он отправился на реку Том-Чумыш, где расположился Томский железоделательный завод. Этот завод был возведен умным и талантливым строителем Дорофеем Федоровичем Головиным в 1771 году. Он учел опыт плотинного строительства Козьмы Дмитриевича Фролова, и гидротехническая установка Томского завода представляла собой остроумно устроенный каскад. Павел Петрович внимательно осмотрел расположение вододействующих колес. На мощной водяной струе строитель установил три колеса, последовательно уменьшая их размеры. Вся мощь водяного напора использовалась до предела.
Директор завода, старательный капитан Филов, встретил начальника горного округа без подобострастия. Было в нем что-то чистое, привлекательное, вынесенное из Горного корпуса, и Аносов невольно вспомнил свои первые годы в Златоусте. Он сердечно разговорился с молодым капитаном и почувствовал, что тот мечтает о большой и интересной работе. Чем мог заинтересовать его завод на Том-Чумыше? Здесь изготовляли заслонки к голландским печам, сковороды, ковши, ухваты, кастрюли, капканы, азиатские таганы, замки и ножи и многое другое для домашнего обихода. Правда, все эти вещи были необходимы, но такая работа не приносила удовлетворения Филову. Аносов видел, что работа на заводе идет по старинке. Директор завода хлопотал, затевал новые сплавы, но вековая косность глушила молодые порывы и не давала им осуществиться.
За вечерним чаем Павел Петрович слушал рассказ Филова, и когда речь зашла о сплавах стали, он не утерпел и поднялся из-за стола.
- Я сейчас кое-что покажу, что должно вас заинтересовать! - Аносов прошел в отведенную ему комнату, раскрыл чемодан и вынул тщательно хранимые им образцы булатов. Спокойно, с лукавым огоньком в глазах, Павел Петрович торжественно разложил небольшие слитки. При свете огня они лучились синеватыми переливами. Небольшая синеватая пластинка булата при ударе сверкала крошечными золотыми искорками. Молодой инженер склонился над образцами и залюбовался ими. Как волшебник из старой сказки, Аносов рассказывал молодому офицеру увлекательные истории о каждом образце.
- Все металлы перед сталью и булатом - ничто! - восторженно закончил Павел Петрович. - Кто будет владеть сталью и булатом, тот многое сделает для блага человечества!
Филов схватил руку Аносова и крепко сжал ее:
- Можете рассчитывать на меня! Верьте мне! Помогите мне; я постараюсь добыть булат!
Павел Петрович дружески взглянул на разгоряченное, взволнованное лицо инженера.
Увлеченные беседой о булатах, они просидели до утра. Давно в поселке пропели ранние петухи, над рекой заклубился седой туман и работные шумной толпой прошли к руднику. Прогудел гудок, и только тогда Филов спохватился:
- Уже день, а я помешал вам отдыхать.
Аносов улыбнулся:
- Это хорошо, очень хорошо. Теперь я верю, что мое дело будет в настоящих руках.
Умывшись, он сказал Филову:
- Ну, я готов, ведите и показывайте мне ваших литейщиков!..
У домны, заглядывая в глазок, суетился благообразный старик.
- Ну, как дела, Матвеич? - ободряюще спросил Филов.
Литейщик смущенно опустил глаза:
- И сам не разберусь, что творится. Давно бы литью быть готовым, а тут пузырится, кипит, а всё еще...
Аносов быстро подошел к печи и заглянул в нее. По цвету пламени он понял, что творится в домне.
- Слаба воздушная струя и угля пересыпали. Плохой сплав будет! строго сказал он.
Литейщик с удивлением уставился на Павла Петровича.
- Как же допустил такое? Ведь ты первый мастер тут? - укоризненно спросил старика Аносов.
- Посоветоваться не с кем, всё на глазок робится, вот чуток и ошибся.
- А о булатах слышал? - не отставал от него Павел Петрович.
- Слыхать-то слышал, а видеть не приходилось. Как учили, так и робим! - сказал литейщик и нахмурился.
Аносов обошел цехи и увидел, что на всем лежит печать безразличия.
"Так нельзя работать! - недовольно подумал он. - Сюда бы моих уральцев!".
Но, чтобы ободрить Филова, он сказал:
- Приемы у вас устарелые, однако люди неплохие. Мы их поучим. Будут варить булат, непременно будут!
Вернувшись в Барнаул, Аносов не замедлил написать просьбу министру финансов о присылке ему с Урала мастеров. Жаль, что старик Швецов вышел в отставку. С ним они показали бы, как надо делать булат!
Павел Петрович составил список мастеров и приложил его к своей просьбе.
Долго идут бумаги до Санкт-Петербурга, еще дольше они задерживаются в столе правителя канцелярии. Аносов с нетерпением ждал ответа. Прошло несколько месяцев, когда, наконец, от министра последовал ответ, что им дано указание главному начальнику горных заводов Уральского хребта послать мастеров для улучшения железоделательного производства на сибирских заводах. Павел Петрович, в свою очередь, поторопил уральского начальника, написав ему вежливое, но настойчивое письмо.
Из Златоуста к Аносову приехали только два литейных подмастерья Федот Ласьков и Виктор Голованов. Они прибыли вместе с возвращающимися караванщиками, отвозившими серебряные слитки в столицу. В сумрачный зимний вечер из окна кабинета Павел Петрович увидел вылезавших из возка людей в собачьих шубах и сразу догадался, кто они. Он приказал немедленно провести их к нему. Озираясь, златоустовцы вошли в обширный кабинет, но, завидя Аносова, сразу просияли:
- Ух, и соскучились мы без вас, Павел Петрович! Все наши кланяются вам низко.
Аносов не дал договорить им. Он подошел к литейщикам и крепко обнял каждого. Внимательно разглядывая их, он с волнением в голосе повторял:
- Так вот вы какие стали! Молодцы, право, молодцы!
Аносов велел накормить литейщиков, дал им отдохнуть, а затем на лихих конях отправил в Томский завод. В тот же час он вызвал правителя канцелярии и отдал распоряжение выслать из Гурьевского завода пятьдесят пудов кантуазского железа и десять пудов переплавленного в вагранке чугуна, который в Томском заводе надлежало еще раз переплавить в кричном цехе.
Аносов повеселел: он снова будет делать булат! Правда, прибыли только два златоустовца, но они-то хорошо помнят его выучку, они-то отлично знают, как лить булаты!
"В добрый час, мои дорогие! Я помогу вам!" - подумал он о златоустовских мастерах.
Глава пятая
НА ТОМСКОМ ЗАВОДЕ
Аносов был в Томске, когда получил от капитана Филова донесение.
"Во время посещения Томского завода, - писал начальник завода, - ваше превосходительство изволили приказать мне изготовить несколько образцов булатной стали и переплавить вторично некоторые из неудавшихся слитков; вследствие чего между получениями литой стали были вторично переплавлены как эти слитки, так и несколько новых смешений по данным рецептам; первые большей частью оказались нехороши, а из последних те, которые заслуживали дальнейшей обработки, хотя бы и следовало проковать под молотком, но по недостатку в заводской плотине воды оставались до прибыли ее от дождей необработанными; а как ныне вода уже начала замерзать, при постоянной убыли ее на колесо одной воздуходувной доменной машины, и на прибыль ее нет уже надежды, то я приказал пустить молоток только на одну смену, чтобы не остановить доменного действия, и лучшие образцы булатной стали в изделии хотя и очень малом числе экземпляров в скором времени буду иметь честь представить вашему превосходительству..."