Для начала он решил провести разведку. Жил Муртуз недалеко от парка, поэтому пешком прошелся до Большой Суеты. Зимой туристов в Махачкале не так много (да и на что им в Махачкале смотреть в принципе?), но предновогодняя атмосфера (хоть и без снега) все равно заставляла людей тянуться в парк. Полицейских было побольше обычного. Сегодня прибавили еще двоих.
На самом деле Муртуз – человек опытный. За эту неделю он изучил план расстановки полицейских. Насчитал семнадцать человек, включая этих двоих новеньких. На прошлой неделе было всего восемь. Но если не обращать на них внимание целенаправленно, то, в принципе, в таком большом парке обстановка не выглядела напряженной. (Да она такой и не была, честно говоря. Просто эти двое очень усердствовали в поиске подозрительных людей.) Он вспомнил былые времена, когда в Чеченскую кампанию подростком помогал ополчению, живя в горном селе. Не то чтобы он собирался с кем-то воевать, никак нет. У него был вполне конкретный план (его, конечно, нельзя было назвать абсолютно безобидным, но Муртуз собирался проделать все с соблюдением всех возможных техник безопасности. И этот план подразумевал, что единственной возможной жертвой станет всего один, ненавистный ему человек). Однако эта обстановка, слежка сквозь кусты, планирование действий вызвали у него не самые приятные воспоминания. Зато спустя полгода тяжелой депрессии он вновь наконец почувствовал вкус жизни. Адреналин, торопливый стук сердца, дрожащие пальцы – то, чего ему не хватало. Уже это оправдывало все им задуманное. Простое осознание того, что ты живешь ради чего-то, ради какой-то вселенской миссии, и все это подкреплялось пониманием, что тебе уже нечего терять.
Собственно, об этом я и говорил в начале рассказа – о нас, дагестанцах, и о крайностях, в которые мы так любим впадать.
Вернувшись домой и совершив вечернюю молитву, он поужинал любимой жаренной на углях курицей с неприлично большим количеством лука в уксусе и двумя лавашами (чеснок тоже был). Муртуз в один присест, особенно когда бывал голоден – а голоден он был всегда, мог ликвидировать целую курицув одиночку. Этим и объяснялся его живот и девяносто килограммов при довольно низком росте, а никак не леностью (хотя стоит признать, что последние полгода он действительно провел в полулежачем положении и пару лишних кило к уже имевшимся накинул).
Да, решено. Сегодня он это сделает! Завтра будет еще сложней. Нельзя больше откладывать.
– Решено! – стукнул он кулаком по столу. – Сегодня я это сделаю!
И вскочил из-за стола, опрокинув стул. Ударил кулаками по воздуху несколько раз и, зарядив себя мотивацией, настроив свой разум на позитивный лад, направился собирать вещи.
Через двадцать минут Муртуз уже стоял в кустах недалеко от Большой Суеты, уверенный, что во мраке ночи его никто не заметит. Да и маскировка должна была помочь. Это был самый дорогой крем для обуви в его жизни. Черный, как сама тьма. И постарался он не на шутку. Не как этот придурок Рембо из кино. По своему круглому лицу Муртуз прошелся кремом основательно. В два слоя. Для уверенности.
Муртуз, заслуженный тренер республики Дагестан по вольной борьбе, вышел из кустов и поковылял к Большой Суете. Он хромал на левую ногу, но это уже другая история.
Дав себе пощечины обеими руками, как в былые времена давал своим ученикам перед тем, как выпустить их на борцовские маты на очередную схватку, Муртуз полез наверх с верой в то, что сегодня никто и ничто его не остановит.
Глава 9
Немного про злодеев
В любой истории бывают злодеи, и наша не исключение. Более того, в отличие от самых лучших историй из фильмов, книг и даже самой жизни, где злодеи довольно долго скрывают свои истинные злодейские мотивы, наши злодеи с самого начала обозначили свой злодейский план и не скрывали его до самого конца.
Настенные часы показывали 9:37.
– Пожалуйста, – сказал Иса Исаевич, приглашая делегацию «Голден Сити» за переговорный стол. По другую его сторону сел он сам вместе со своей командой, состоящей из заместителей и начальников отделов, комитетов и управлений.
– Спасибо, – ответил глава делегации, представившийся просто Касимом.
– Чай? Кофе?