– Разжевываю, дорогие дагестанские коллеги. Чтобы построить что-то великое, нужны не менее великие руины. Такие же великие, как сожженная Москва, разрушенная Хиросима… Вы бывали в Хиросиме? Нет? Я был в прошлом году. У нас с Японией контракт на поставку стройматериалов. Им нужно было нечто, означающее «символ устремлений японской нации». Это, кстати, цитата из техзадания. Ребята понимают в вопросах величия. Еще пару лет назад остров был в руинах. Ну, не пару… Лет пятьдесят назад. Загуглите.
– Сейчас! – Расул полез в телефон, вдохновленный выступлением Касима.
– Помпеи, в конце концов, великая история, превращенная в руины вулканом…
– Помпеи не застроили, – тихо подсказал ему коллега.
– Что?
– Город такой же. Руины. Их нельзя застраивать… Памятник ЮНЕСКО.
– Я тебе в прошлый раз сказал, не встревай, мы же договорились! – возмутился Касим. Коллега виновато отвел глаза. – Только три дня назад я тебя попросил не влезать вот так, а ты опять это сделал! Ты портишь мою репутацию в глазах… – он брезгливо указал на Ису Исаевича и его команду, будто на какую-то непонятную, дурно пахнущую массу, – в глазах многоуважаемых партнеров!
– Извини… – тихо произнес коллега.
– Пожалуйста, завтра у нас серьезная встреча в Баку. В отличие от Махачкалы, там нельзя быть таким… таким… ну, ты понял. Будь добр.
– Хорошо.
– Спасибо, – завершил выволочку Касим и вновь переключился на мэра. – В общем, я к тому, что мы задумали нечто грандиозное…
– О, я нашел Хиросиму, – обрадовался Расул.
– Спасибо, дорогой, – прокомментировал Касим, нервно подергивая веком, – и это требует грандиозного разрушения. Чтобы великая история разрушения придавала инерцию, глубину, подтекст чему-то новому и не менее великому. Понимаете?
– Нет, – ответил Иса Исаевич. – Я все еще не понимаю, зачем уничтожать дерево, которому как минимум триста лет.
– Вы не понимаете. – Касим цокнул языком.
– Я так и сказал. Не понимаю.
– Ну… как так можно. Мое руководство… наш хозяин – всем известный выходец из Дагестана – владеет огромным бизнесом. Он третий в списке Forbes Russia, между прочим. Вы наверняка это знаете. Он уверен… мы уверены: чтобы построить нечто великое, нужно предварительно разрушить нечто великое. – С этого места он продолжил чуть более злобно: – Тот факт, что я сейчас нахожусь здесь, а не с греческими партнерами, встреча с которыми из-за вас откладывалась уже три раза, смею заметить, говорит о том, насколько важен нашему владельцу данный проект. Насколько он ценит это дерево, самый большой бук в Европе, который вы, бескультурные и безграмотные дагестанцы, называете, извините за выражение, Большой Суетой… – Он нервно хихикнул, взглянув на свою команду. – Боже, я на физическом уровне чувствую, как тупею, произнося это нелепейшее название… Хм… Извините. Я хочу, чтобы вы поняли: для вас должно быть честью, что «Голден Сити» выбрала именно ваш город, вашу землю и ваше дерево, признав его величие до такой степени, что решила: оно достойно быть разрушенным! – Тут он немного подался вперед и для пущего эффекта привстал. – И на пепле и руинах этой вашей Большой Суеты мы построим самое дорогое здание во всей России! Это все, конечно, стало возможно благодаря невероятному притоку туристов за последние пять лет, но не суть. Я закончил. Эм-м-м, как вас? – Он щелкнул пальцами несколько раз, привлекая внимание Расула, который и без того был опьянен пламенной речью.
– А? Расул.
– Пожалуйста, положите перед нами сей документ, которому не хватает одной-единственной подписи – вашего многоуважаемого мэра, – с согласием на возвращение НАШЕГО имущества и разрешением на начало строительных работ. И как только мы покончим с этой формальностью, процессы будут запущены и вы все станете частью великой истории. Будете рассказывать своим внукам о том, что помните тот самый момент великого уничтожения и великого созидания руками Исы Исаевича Магомедова и нас, скромных сотрудников вершащей историю компании «Голден Сити».
Проникшийся величием момента Расул на обмякших ногах принес документ, который затем дрожащими руками уложил на стол между Касимом и мэром Махачкалы. Касим одной рукой схватил документ и повернул его к Исе Исаевичу, а другой достал из внутреннего кармана пиджака невероятной красоты позолоченную шариковую ручку и протянул ее.
– Одна. Единственная. Подпись. Передача земли в нашу собственность и разрешение на строительство.