– Задумали что-то криминальное? – спросила она и, направив ему в лицо фонарик телефона, подошла ближе. Он сощурился и отвернулся. – Не расскажете?
– Валерия. Еще раз. Это не ваше дело. Я не знаю, зачем вы пришли, но вряд ли ваше дело важнее моего.
– Поверьте мне, важнее, – твердо сказала она. – Я тут, чтобы спасти это дерево от таких, как вы.
– Каких это таких, как я?
– Грубых! Безграмотных! Мужчин! Готовых ради собственной выгоды уничтожить дерево, которому больше трехсот лет! Поэтому послушайте меня, молодой человек…
– Вы здесь из-за дерева? – перебил он.
– Да, – ответила она и посмотрела ему в глаза своим коронным убийственным взглядом, но не заметила ни гнева, ни страха, ничего, кроме понимания. – Вы тоже?
– Да.
Неожиданно для себя Валерия хохотнула.
– Вам больше нечем заняться? Вы еще молодой человек…
– Нечем. Вы знаете мое положение, – сказал он холодно, а затем сел на один из стульев, стоявших у стен.
– Шамиль. Это не выход…
– Тихо, – прошептал он и выключил фонарь. Валерия сделала то же самое.
В этот момент с хрипами, тяжкими вздохами и каким-то утробным скулежом на малюсенькой площадке, соединявшей лестницу и избушку, появилась крупная фигура. Мужчина. Он некоторое время сидел в проходе, бормоча про себя ругательства на кумыкском языке (которые в общих чертах, как и аварские, даргинские, лезгинские, лакские и русские, все понимали). Наконец, схватившись за ограждение, мужчина встал во весь рост. Его почти двухметровая фигура в ночи казалась пугающей. Не то монстр, не то снежный человек, не то рослый маньяк, охотящийся за жертвами в парке по ночам и приходящий в избушку переночевать после своих ужасных дел, – так подумалось Валерии. Шамиля его вид тоже слегка напугал, но, будучи парнем не из трусливых, он тихо взял в руки стул и дожидался удобного момента, чтобы хорошенько приложиться к тяжело вздыхающему монстру, а потом схватить Валерию и как можно быстрее спуститься. План занять избушку, по всей видимости, провалился.
Мужчина вошел внутрь и зачем-то сразу направился в центр. Шамиль, подняв стул над головой, подбирал правильный момент для удара. Валерия поняла, что сейчас случится что-то страшное, и медленно полезла в свою сумочку. В первый раз в жизни перцовому баллончику предстояло пойти в дело (хотя, казалось бы, защищая права женщин в Дагестане, эту штуку можно было пускать в ход через день).
– Извините? – неожиданно прозвучало из-за спины.
Из-за спины у всех троих.
Свет в избушке включился. Прозвучал тонкий девчачий вопль, автором которого был взлетевший к потолку, будто ошалевший кот, Юсуп Курамагомедов. За его воплем последовал и вопль Валерии, а потом в унисон ей завизжала Натали. От неожиданности Шамиль уронил стул себе на голову и, обернувшись, увидел перепуганную блогершу, которая пятилась – к площадке, от которой до земли лететь было двадцать метров. Он мгновенно подался к ней и схватил за руку. А второй рукой прикрыл ей рот. Какое-то время она еще продолжала кричать ему в ладонь. И хотя зажал он ей рот достаточно плотно, звук все равно доносился. Почему-то из-за спины. Шамиль обернулся и увидел Валерию, гонявшую из угла в угол мужчину перцовым баллончиком.
– Пожалуйста, не надо! Не надо! Я сдаюсь! – вопил тот, закрывая раскрасневшееся лицо.
– Валерия, перестаньте! – прикрикнул Шамиль, после чего правозащитница, наконец, остановилась.
Величайший актер в истории Кумыкского театра (в чем по крайней мере он сам был уверен) спрятался за автоматом, выдававшим напитки.
– Тс-с-с… – прошептал Шамиль девушке. – Мы не плохие. Ок?
Та в ответ кивнула, и он убрал руку от ее рта. Посмотрел ей за спину и показал на ее болтавшуюся в воздухе ногу.
– Осторожно.
– Ага, – сказала она.
– Не двигайся, монстр! – зарычала на Юсупа Валерия.
– Я не монстр! – ответил тот, выглядывая из-за аппарата. Из его глаз непроизвольно текли слезы. – Хоть и играл его не раз!
– А кто тогда?!
– Я артист! – гордо объявил он, высунувшись, и опять спрятался.
– Не бывает артистов с такими носами!
– Ах так?!
– Да тихо вы! – рявкнул Шамиль. – Секунду! Сейчас разберемся. – Он повернулся к девушке, все еще стоявшей в проходе. – Сейчас самое время уйти отсюда. Тут серьезные дела.
– Я не могу уйти! Я пришла…
– Вы тоже пришли спасать дерево? – спросил он, закатывая глаза.
– Да…
– О, Аллах, помоги нам, – и жестом пригласил ее войти внутрь. – А вы? – обратился он к кофейному аппарату.