1986, лето: здесь работают уже множество ГП, газ вовсю добывается из-под земли и перекачивается туда, куда он требуется, причем в огромных количествах.
Что остается верным и по сей день.
По причине чего самым разумным было бы закончить это сообщение таблицей, которая показывала бы по годам, во-первых, количество этого, добытого и перекаченного газа, во-вторых — долю ямбуржского газа в общей газодобыче СССР и РФ.
Чего нет, того нет.
2.
Переходя к историям, связанным с Ямбургом, следует сообщить, что автор этих строк М.Немиров там был, и притом не в качестве туриста, а в качестве именно участника строительства его. Он был там осенью 1986 и зимой 1987 года, работая в СУ-13 треста Севертрубопроводстрой. Не в самом поселке Ямбург: на трассе: на строительстве УКПГ-13 Ямбургского месторождения. Он там работал снабженцем. И в довольно многом смешном и безумном довелось ему участвовать там, свойственном советскому способу организации хозяйства, я это опишу, только в следующий раз.
Пока же завершу это сообщение несколькими стихотворениями, которые автор этих строк стал там сочинять со скуки, впоследствии названные «Раздумьями и Размышлениями». Ибо очень уж долго ехать от Уренгоя до ГП: 6 часов неподвижно сидеть на жопе в кабине «Урала», глядя в окно, где одна лишь бесконечная снежная равнина.
Это вот какие стихи:
Вертолет летит Ми-8,
в нем воняет керосин.
Нас ребят удалых восемь,
мы Ямбург покорять летим.
Вот садится вертолет,
выбегают все на лед.
Вьюга воет и свистит,
в роже прямо снег летит.
Но ребята-комсомольцы
не боятся ни хрена,
покоряют стужу стойко,
воздвигают города;
все заданья выполняют,
все объемы всех работ,
и объекты все сдавают
строго вовремя и в срок;
пусть товарищ Шаповалов,
вождь любимый и родной,
двинет далее к Ямалу
твердою своей рукой
Ямбургнефтегазпромстрой!
или:
На далеком Лонг-Югане,
здесь не чай ребята пьют.
Комсомольское собранье
всей гурьбой они ведут!
Вот выходит гад патлатый,
бригадиру говорит:
— Ты огромную зарплату
должен, на фиг, нам закрыть.
— Сделай всякие приписки,
качества завысь итог,
чтобы баб хватать за сиськи
деньги б я имея б мог!
Зашумели трактористы,
подымается комсорг.
— Мы те рожу счас начистим! —
бьет он гаду точно в рог.
— Мы, суровые герои,
беззаветного труда,
газопроводы мы строим,
воздвигаем города,
— А когда тебе, иуда,
не по кайфу наш уклад, —
в Израиль вали отсюда!
Сексуальный там разврат!
Все ребята закричали,
и прогнали подлеца.
Обязательства приняли
всем быть честным до конца:
— Обещаем к Первомаю
шлейфы сдать и дюкера,
тебе, Родина родная,
газу выдать — до хера!
Стихи, уже сейчас, всего через десять лет после их написания, требующие многих страниц пояснений — что же тогда в них казалось смешным. Но мне писать этот комментарий совсем лень, поэтому я просто предлагаю поверить мне на слово: тогда, в конце 1980-х, это казалось ужасно смешным.
Сик транзит, короче, глория мунди — 14 апреля 1997, 7:38.
Дела в окружающей природе имеют невиданный характер: на улицах все еще зима, каждый день валит снег, и упавши, лежит, не тая.
Ястреб
Люди античности не любили ястреба, далее будет объяснено, почему.
У людей античности вообще насчет птиц было много для нынешнего человека представляющегося странным: например, они еще не уважали ласточку.
Казалось бы, чем им ласточка не угодила? Ан вот не угодила: она считалась высокомерной и неблагодарной. «Она одна изо всех живущих под нашей кровлей не возмещает это никакой приносимой нам пользой. Тогда как аист, не получая от нас ни крова, ни тепла, ни охраны, ни какой-либо иной помощи, платит за приют на крыше тем, что расхаживая в окрестности, убивает враждебных человеку жаб и змей; ласточка, получив все перечисленное, как только выкормит и научит летать птенцов, улетает, проявляя себя неблагодарной и не заслуживающей доверия. Но хуже всего то, что из всех сожителей человека только она, да еще муха, не приручаются и избегают какого-либо прикосновения человека в деле и в забаве; она от природы не любит человека, и остается всегда дикой, недоступной и подозрительной».
Так обижался на ласточку, вслед за Пифагором, Плутарх.
Кроме того, греки презирали воробьев, и обозвать человека, особенно женщину, воробьем было обидной бранью: воробей считался крайне похотливым животным, любителем беспорядочной ебли в очень больших количествах. Греки были не против ебли, но им крайне претила неупорядоченность и чрезмерность чего угодно, сравни лозунг «Мера — превыше всего» и прочие высказывания Семи Мудрецов, которые давали такого рода ответы на совершенно любой вопрос.