– По полной. Летишь в Москву с грузом, насколько помню, ночью как раз самолет прибыл, на нем и отправишься. Все подробности позже. У тебя три минуты. Хватит?
– Нормально, успею. Ребят поднимать? Или сам?
– Сам. Собирайся, жду внизу…
Осназовец появился спустя две с половиной минуты – как раз и машина подъехала. Не покореженная взрывом «эмка», в совершенно неремонтопригодном состоянии оттащенная в угол двора, понятно, а самая обычная полуторка, поскольку никакого другого транспорта в этот час просто не нашлось.
Оглядев бойца – двухцветная маскировочная «амеба» поверх стеганого зимнего комплекта, пистолет-пулемет, кобура с ножнами на поясе, брезентовые подсумки под запасные магазины и гранаты, – контрразведчик одобрительно кивнул. А в сидоре наверняка еще и белый маскхалат имеется – на тот случай, ежели снег все ж таки выпадет. Странноватая, конечно, экипировка для летящего в расположенную в глубоком тылу столицу пассажира, однако Шохин старался предусмотреть любой вариант развития событий. Даже тот, когда придется… впрочем, об этом, как он и обещал лейтенанту, позже…
По-прежнему ничего не объясняя, капитан госбезопасности уселся рядом с водителем. Алексей, тоже не задавая лишних вопросов, забросил в кузов вещмешок и, оттолкнувшись ногой от колеса, лихо сиганул через борт, устроившись на жесткой лавке позади кабины. Скрежетнув передачей, полуторка тронулась, неспешно покатив по узкой улочке в сторону одного из расположенных за городской чертой полевых аэродромов.
Успели вовремя, как и рассчитывал Шохин – транспортный Ли-2 еще только начинал прогревать моторы, готовясь к вылету. Неподалеку стояла пара истребителей прикрытия, пилоты которых еще даже не успели занять кабины, вместе с техниками добивая «крайние» перед стартом папиросы. Коротко переговорив с командиром экипажа (тот лишь пожал плечами, мол, какие проблемы, все одно полупустыми идем, хоть пятерых возьму), Сергей отвел осназовца в сторону:
– Короче так, Леша. Слушай внимательно и запоминай, повторять времени нет. Когда приземлитесь на «Чкаловском», найдешь любую машину и двинешь в Москву, сразу на площадь Дзержинского. Объяснять, куда конкретно, надеюсь, не нужно? Вот и хорошо. С той бумагой, что я дал, тебя везде пропустят и во всем помогут. Никому ничего не объяснять, груз ни при каких обстоятельствах досматривать не позволять, за целостность печатей отвечаешь лично. Как именно обеспечить безопасность пакета – на твое усмотрение. Разрешаю любые действия, вплоть до применения оружия. Добиваться личной встречи с товарищем народным комиссаром или его заместителем. Но лучше первое, так оно надежней выйдет. Вскрыть пакет имеют право только они – и больше никто! Ну, за исключением товарища Сталина, понятно. – Сергей улыбнулся, давая понять, что последняя фраза – все-таки шутка.
– Да кто ж меня к самому пустит?! – Вот теперь осназовец наконец удивился по-настоящему. Настолько, что аж челюсть откровенно отвесил.
– Пустят, – криво усмехнулся Шохин. – Я же сказал, все что нужно в документе есть. Кому следует – поймут. А если сами не поймут, вызовут тех, кто окажется в курсе. А уж те разберутся.
– Что ж это за груз-то такой волшебный, что его аж самому товарищу наркому надобно лично в руки передать? – с тоской буркнул лейтенант, только сейчас осознав, во что его так или иначе втравил контрразведчик.
– Знать, что в этом пакете, тебе не нужно, Леша, – мягко ответил Шохин, пристально взглянув бойцу в глаза. Взгляд тот, понятно, выдержал. – Поскольку себе дороже. Твое дело маленькое, доставить и передать. Но есть одно «но». У тебя, насколько понимаю, гранаты имеются?
– Так точно, сами ж распорядились по-боевому экипироваться.
– Тогда слушай последний приказ. В случае угрозы захвата противником пакет необходимо уничтожить. Любой ценой, даже ценой собственной жизни или жизней пилотов! Взорвать, сжечь – не важно, главное уничтожить. Если самолет начнет падать и ты не будешь твердо уверен, что уцелеешь при аварийной посадке, немедленно уничтожь пакет! Или убедись, что он наверняка уничтожен при разрушении самолета! Понятно?
– Так точно, понятно, – решительно кивнул осназовец. – Не беспокойтесь, тарщ капитан, сделаю.
Поколебавшись, Шохин все-таки добавил:
– Хочу, чтобы ты понял: если эти документы попадут к врагу, мы можем проиграть войну. Вот так, не меньше и не больше. Ну, осознал?
– О…осознал, – хрипло выдавил боец. – Вот так ни… себе…
– Ну, так а я о чем? – невесело хмыкнул контрразведчик. – Такие уж игры пошли. Рад, что ты меня понял. Все, держи пакет и дуй к самолету, а то товарищ пилот уже рукой машет. Удачи!