— Чувствуешь?
Голос Джима задрожал от нетерпения.
— Да, боже мой…
Мопин осмотрел магазин винтовки, словно сомневаясь в том, что она заряжена. Сейчас им стало жутковато. Преследуя своих врагов, Говард и Джим не задумывались о том, что им придется столкнуться с отрядом индейцев, ведь неизвестно, сколько их будет. Увлекшись погоней, они не заметили, как очутились на левом берегу Траут Крика. В нескольких милях отсюда полгода назад был убит доверчивый вождь уорн-спрингзов Квеапама.
За прошедшие полгода здесь ничего не изменилось. Земля поднималась базальтовыми скалами или проваливалась глухими колодцами ущелий. Все было тихо. Не слышали они даже потока, бурлившего глубоко на дне Траут Крика. Неожиданно безмятежный покой был нарушен шальным порывом ветра, принесшим дым костра. Значит, здесь находились их враги.
Мопин положил на седло винтовку и опустил палец на спусковой крючок. Теперь они ехали медленно, пристально всматриваясь в нагромождение скал. Каждое мгновение могли появиться индейцы, раздастся выстрел; ожидание опасности и гнетущая тишина становились невыносимы.
Вдруг Джим Кларк сдавленно вскрикнул:
— Смотри!
Слева возвышалась большая каменистая площадка, видимо, густо поросшая травой. Снизу им была видна зеленая полоска, окаймлявшая край выступа. Именно оттуда поднимались бледные клубы дыма.
Мопин проворчал довольно:
— Думаю, мы нашли их.
Трудно было выбрать более подходящее место: вода, трава. Мопин почесал подбородок и задумчиво посмотрел на дым костра. Потом молча спрыгнул с лошади, держа под мышкой винтовку, привязал животное к росшей поблизости ольхе. Кларк последовал его примеру.
— Я думаю, мы влезем вот здесь, — и показал винтовкой.
Мопин кивнул, соглашаясь с ним, и пошел первым.
Вокруг костра сидели шесть индейцев. Не думая об опасности и не подозревая о ней, они, зарезав одного из украденных быков, жарили над огнем мясо. До Кларка с Мопином слабо доносились их голоса. Площадка была небольшой, в пяти футах от костра поднималась отвесная скала.
— Я вижу его! — захрипел Джим Кларк. — Вон он в голубой военной форме! — Быстро приложился щекой к прикладу винтовки и нажал на спусковой крючок.
Тотчас индейцев, словно ветром, сдуло от огня. Мопин увидел, как Паулина рванулся к винтовке, лежавшей на камне, он поймал его в прицел и, когда дым рассеялся, человек в армейской форме упал, как подрубленный, корчась у костра.
Гибель вождя ошеломляюще подействовала на остальных. Схватив оружие, они бросились наутек. Последним выстрелом Джим Кларк попал в костер, подняв облачко пепла и золы. Все было кончено всего за минуту. Кларк воскликнул:
— Смотри, они верили, что их вождя пуля не берет! Увидев его мертвым, они тотчас разбежались!
— Я слышал, что в последнюю вылазку с ним пошли зеленые юнцы. Поэтому…
И тут голос его осекся. Паулина был жив! Должно быть, пуля не затронула важные органы; судя по тому, как он пополз в сторону кустов, пуля, возможно, попала ему в бедро.
Мопин рявкнул:
— Умри!
Он перезарядил винтовку, выстрелил еще и еще раз. При каждом попадании тело Паулины содрогалось.
Потом он замер.
Трясущимися руками Мопин опустил винтовку. Его лицо стало мертвенно бледным. Кларк взглянул на него.
— Берегись! А не то тоже поверишь в его бессмертие! Смотри, он мертв!
— Да?
Взяв винтовку наперевес, Говард Мопин выступил из-за камня и осторожно, не спуская глаз с Паулины, пошел к костру. Джим Кларк двинулся следом.
Трудно было поверить, что несколько минут назад здесь прогремели выстрелы — трава шуршала под ногами, похищенные лошади и скот мирно паслись невдалеке, ярко поблескивали молодые листочки ольхи. Воинов Паулины было не видать: они, наверное, уже добежали до истока Траут Крика. Повсюду в беспорядке валялись их винтовки, сумки, седла.
Они остановились в нескольких шагах от Паулины: Кларка бросило в жар, когда он увидел устремленный на себя взгляд черных глаз.
Широкие пятна крови расплылись на груди, животе и боку. Но Паулина был все еще жив. Неумолимую ненависть и боль выражали его глаза. Губы беззвучно зашевелились, и глотка дикаря исторгла протяжный вой.
Паулина, покинутый своими воинами и безоружный, пел песню смерти.
Вдруг в его руке блеснул металл: он вытащил нож из кожаного чехла. Опасливо выставив винтовки, Мопин и Кларк наблюдали. Паулина вонзил лезвие в землю, оно треснуло, и пальцы не удержали отломленной ручки. Ладонь судорожно сжала горсть земли, последним усилием Паулина посыпал себе прахом лоб и грудь.
Белые люди стояли и напряженно прислушивались к последним вздохам индейского вождя.
Вдруг сзади раздалась частая дробь копыт — это был Чэд Осборн.
Он увидел неподвижное окровавленное тело, лежавшее у костра. Ему стало ясно, что здесь произошло несколько минут назад. Он почти не расслышал вопроса Мопина:
— Где ты взял лошадь?
— Длинная история, — отмахнулся Чэд и спустился на землю. — Я слышал выстрелы, но не успел вовремя прийти.
— Вот Паулина, — сказал ему Джим Кларк. — А шалопаи удрали. Пусть, — они не опасны.
Осборн подошел ближе, чтобы рассмотреть уже мертвым легендарного Паулину. Он перевел взгляд с истерзанного тела на лицо и в ужасе отпрянул.
— Как, он не умер?!
Глаза, что смотрели на него, были полны боли, боль провела глубокие морщины на смуглом лице. Осборн не выдержал и отвел взгляд.
Вдруг его охватила ярость. Не понимая, что он делает, Осборн прицелился и выстрелил: тело дернулось и замерло. Держа в руке дымящийся револьвер, он повернулся к Говарду.
— Зачем вы заставили его мучаться!
От злости его голос дрожал.
Чэд засунул револьвер в кобуру. Под ногами что-то блеснуло — это была рукоятка сломанного ножа, лезвие глубоко ушло в землю. Осборн нагнулся и поднял обломок.
Мопин объяснил:
— Наверное, ему не хотелось быть оскальпированным собственным ножом.
— Как будто в этом есть какая-нибудь разница! — Джим Кларк опустился перед Паулиной. Осборн увидел, как тот взмахнул ножом. Лезвие было тупое, и отвратительная операция затянулась. Наконец, мертвая голова стукнулась о землю, Осборн увидел неестественно белевшую кость и отвернулся. Кларк вскочил на ноги, размахивая ужасным трофеем.
— Это даст мне право бесплатно пить в каждом салуне Орегона!
Осборн не мог поднять глаза на Кларка. Его поступок шокировал Чэда — вот белый человек, который несет с собой цивилизацию! Но лучше было промолчать, и Осборн так и сделал.
Мопин тоже держал свои мысли про себя, а вслух сказал:
— Мы славно поработали сегодня. Соберем стадо и вернемся домой.
Кларк уже привязал к поясу голову вождя.
Не выдержав, Осборн крикнул ему:
— А его так оставим? Мы должны похоронить Паулину.
Но Мопин отрицательно покачал головой.
— Индейцы не бросают своих мертвецов. Они вернутся за своим вождем. Пусть делают с ним, что хотят.
Вскочив в седло, Осборн в последний раз взглянул на обезглавленный труп, в глаза бросился уродливый красный обрубок вместо шеи — он зажмурился.
«Не знаю, кем он себя считает?» Сейчас Осборн вспомнил эти слова. Кто же их сказал? Да это были слова Тома Райлэнда — мысль о Томе постоянно преследовала его.
Возможно, для белых Паулина был изменником и настоящим бедствием, просто убийцей. А в своих собственных глазах и в глазах соплеменников?
Он, должно быть, считался защитником людей, которым некогда принадлежала эта суровая страна. Потом, через много лет, Паулина мог бы стать легендой, как Хоакин Мурьета.
Следуя какому-то внутреннему порыву, Чэд Осборн отдал честь погибшему вождю. Старая жизнь кончена. Он натянул поводья, оставив за собой Паулину, трепещущие ветви ольхи и базальтовую скалу, и устремился вперед, навстречу небу, обнимающему эту дикую большую землю.