Но никому, кроме меня, бездельника, нет дела до этих странных вопросов. И даже если гуляющий лесник или прибежавший с ближайшей дачи розовощекий ребенок, уронив что-нибудь на снег и нагнувшись, вдруг увидит в глубокой лунке с оплавленными краями, похожей на чей-то след, маленький свечной огарок красного или зеленого цвета, то все эти вопросы останутся вопросами. Ребенок побежит расспрашивать неинтересных, занятых шашлыком и водкой родителей, которым нет до этого дела, а лесник – существо неразговорчивое, он, знающий молчаливую лесную мудрость, может и рассказал бы кое-что вежливому и внимательному собеседнику, да где же возьмется такой в одинокой избе лесника?
Да еще забытая сволочами-хозяевами на пограничным с лесом участке большая собака с блохами и добрыми глазами знает все, да сказать не может. А если бы могла, то вместо лесных историй обругала бы сперва сволочей-хозяев. Так что fir-rockers неплохо устроились – вроде на виду у всех, а никто о них не знает.
НАЧАЛО.
В стародавние времена на нашу Русь приплыли на страшных лодках-драконах свирепые люди с острыми мечами и тяжелыми топорами в ржавчине засохшей крови. Пришли они к нам из суровых северных краев, и пришли они не с миром, а желая завоевать нашу необъятную землю. Ведь их бедная, каменистая земля не могла уже прокормить всех их детей. И странствовали по всем краям мужественные люди, вынужденные сражаться для того, чтобы отвоевывать себе клочки Земли под поселки и пашни. И никто по доброй воле не хотел с ними делиться Землей, потому что в те стародавние времена Земля была для человека кормилицей. А кто же так запросто поделится едой? Так что в своих странствиях суровые, как их страна, Северяне становились еще суровее, и все злее щерились их лодки-драконы, выглядывая чужие берега.
Но наши прапрапрапра– и еще сто раз пра– деды дали чужакам отпор, ибо сами тогда не лаптем щи хлебали, и за землю свою стояли насмерть, не то, что сейчас.
А отбив чужаков, вскорости начали вести с ними дела торговые, ибо зла на Руси никогда не помнили, а торговать варяги (так назвали Северян русские) умели не хуже, чем драться.
А потом, понемногу, начали недавние враги брататься и перемешиваться в общих поселениях. А прошло еще время, и сел на Русский престол княжить человек из варяг. Оценили русские северную твердость. Тут уж начали приезжать на поселения целые деревни северян-варягов, с детьми и стариками.
Земли у нас было много, и почему бы не поделиться с хорошими людьми, раз хотят они Кормилицу обхаживать. Жадными мы никогда не были. Да и то сказать– были тогда русские и варяги схожи, как братья. Ростом высокие, волосы светлые, а глаза как льдинки.
И вот когда приехали на нашу Землю старики-варяги и дети малые, то вместе с ними приехали к нам Северная Мудрость и Северное Знание. Потому что старики испокон веков хранят Знание для того, что бы отдавать его детям, потому что детишки чисты еще душой и им легко принимать Знание. Не то, что взрослым, к душам которых много всякой дряни наприлипало. А старики уже заканчивают свой путь, дела свои в жизни сделали, поэтому только и остается им отдыхать и детей учить.
А вместе с детьми и стариками пришли к нам и северные сказки и легенды, ибо в них и есть та Мудрость и то Знание. А вместе со сказками и легендами пришли к нам и удивительные сказочные существа Севера. Мудрости те народцы не ведали, потому, что они сами были мудростью. Так не ведает человек, почему он дышит, а просто дышит и все. Были там умные и многоумелые цверги – малюсенькие, вроде гномов, существа, живущие под землей и умеющие делать всякую удивительную всячину. Были там злобные твари – тролли, только о том и думающие, как напакостить людям. В общем, много всякого маленького люда. И расселились северные сказочные народцы рядом с нашими, русскими. В тесноте, да не в обиде.
ЧТО СЕЙЧАС.
Но шли века, и в суете будней стали забывать люди древние Знания. Не до того людям было – надо было зарабатывать деньги, строить дороги и города, завоевывать земли. И не так воевали, как варяги с русскими, мечами, топорами и храбростью. Воевали хитростью и подлостью, и нельзя стало верить людям на слово. Да и в мирной жизни лучше жил тот, кто хитрее, а не тот, кто лучше работал. Вот и стали забывать люди Древность и Мудрость, не нужны они стали.
И настали для волшебных народцев тухлые времена. Человек так научился пакостить ближнему, что тролли просто вымерли от ненужности. Не нужны стали и красавицы саламандры, хранительницы огня, потому что человек бензином мог устроить смрадный костер до неба. Домовые поумирали от расстройства, что не строили больше уютных изб из бревен в два обхвата, а стали люди селиться в коробках, построенных из прессованной пыли. Исчезали насовсем народцы или переселялись в иные края – никто не знает, людям и горя было мало до этого.
Но был один народец, который и без людей жил, печали не ведая. Может, гордость не позволяла чахнуть из-за того лишь, что людской род забыл их, а, скорее всего, просто беззаботны они были настолько, что и не заметили никаких перемен. Жили себе, не тужили, независимо, тихо, но весело. Да, почему жили? Они и сейчас живут, и даже тесниться не хотят, когда люди строят свои дачи и дома. Лесной народец – fir-rockers. А жить им помогает веселость нрава, и особая, им одним свойственная хитрость.
НА КОГО ОНИ ПОХОЖИ?
Никто не знает, какой сущности – русской или варяжской – в них больше. Друг друга называют они промеж себя елкотрясы, то есть те, кто елки от снега обтряхает. А для чужих они называют себя по-варяжски, fir-rockers, для солидности, наверное. Имена носят звериные, например Собака (на их языке Sobakkaa) или Карась (Karass-ik). По таким именам да по легкой дикости, которой они стесняются и которую скрывают, но она все равно иногда видна, и можно их отличить от родственных народов.