ДОЧЕРИ ЛАЛАДЫ. ПОВЕСТИ О ПРОШЛОМ, НАСТОЯЩЕМ И БУДУЩЕМ
Книга вторая. Больше, чем что-либо на свете
Примечание
В связи с этой повестью внесены кое-какие изменения в главу 11 первого тома «Дочерей Лалады»: исправлены некоторые реплики, не стыкующиеся с этим сюжетом. Также изменения внесены в главы 3, 4 и 7 третьего тома. В процессе углубления в этот мир оказалось, что всё несколько сложнее и неоднозначнее, чем мне представлялось на этапе создания первой книги...
Часть 1. Не привязывайся ко мне
Река ослепительно сверкала в лучах Макши, а горные вершины тянулись белыми шапками к безупречно чистому, спокойному небу – новому небу Нави. Его непоколебимый купол, гладкий, как стекло, уже не тревожили никакие воронки. Множество красок открывалось взгляду: лес – зелёный, водная гладь – синяя, заплетённая в косу непослушная грива Бенеды – чёрная с проседью. А глаза костоправки – золотисто-янтарные, как медовые топазы, и упрямо-пристальные, проницательные, волчьи. Они уже привыкли к яркому свету, а вот тело обливалось потом в летнюю жару. Ведь Макша, став ярче, и пригревать начала сильнее.
Бенеда сидела на берегу, подстелив кафтан. Рядом стояла корзинка с лепёшками и холодным жареным мясом, а Збирдрид боролась с сильным, ледяным течением, переплывая горную реку. Костоправка не волновалась: девчонка сильная, вся в свою матушку, одолеет бурную воду.
Долгожданная дочка родилась у неё уже после разгорания Макши – от нового мужа, которым она пополнила поредевшие ряды своих супругов (трое из них не выдержали перемен в Нави и отдали Маруше душу). Не получалось у них наследницу ей сделать, а этот молодчик попал куда надо с первого раза, не целясь. Волею судьбы вышло, что семейство у неё было сплошь мужское. Чтобы держать в кулаке всю эту ораву оболтусов, нужно было иметь нрав Бенеды – крутой, как эти горы, и несгибаемый, как они же. Дашь им послабление – на бок улягутся и в потолок плевать начнут. Приходилось гнать этих оглоедов на работу каждый день. А работы было всегда много. Поля – за день не объехать, скотины – пятьсот голов. Часть своих земель Бенеда сдавала внаём, получая доход. Трёх старших сыновей она весьма удачно пристроила в брак: двух – вторыми мужьями, а одного – первым. Рабочих рук в семье стало меньше, и костоправка взяла взамен четырёх новых мужей, а вскоре – ещё одного, пятого – красивого огненноволосого юношу, годного ей даже не в дети, а во внуки. Вот его-то свежее, молодое семя и подарило Бенеде её ненаглядную Збиру. Зачем ей вообще было столько мужей? А потому что хозяйство большое – вкалывать, едрить твою за ногу, надо! Наёмным рабочим изволь денежку платить, а муж – он и есть муж. Ежели этого говнюка хорошо кормить и любить досыта, а крепкое словцо чередовать с ласковым, он и так работать станет. Жаловаться в доме Бенеды на голод и холод никогда не доводилось ни родным, ни гостям, а сил у ненасытной знахарки хватало на всех этих охламонов – никто неудовлетворённым не уходил из её спальни. Ещё и просили пореже любовью одаривать. Зажрались гадёныши, в общем. Избалованные.
Лишь грудь, выкормившая многих детей, и отличала эту суровую навью от мужчины. Рослая, ширококостая, с лицом грубой лепки, она носила высокие сапоги и кнут за поясом. Её чёрная с проседью грива распространялась и на щёки, образовывая что-то вроде бакенбард, которые приходилось время от времени подравнивать, чтоб не превращались в лохматую бороду. На левой щеке у неё гордо красовалась коричневая бородавка. Свои владения она объезжала верхом на чудовищном пепельно-сером коне с могучими, толстыми ногами, и все, кто видел её скачущей на нём, кидались врассыпную в ужасе. Страшной и грозной была тётка Бенеда, и боялись её все в округе. И уважали, а как же! Каким же образом она выбирала себе спутников жизни? Да очень просто.
– Эй, ты, красавчик! – не сходя с седла, зычно окликала она. – Да, ты, с упругой попкой. Повернись-ка... Ну, и мордочка у тебя тоже не подкачала, ага. Давай-ка, помойся и приоденься поприличнее. Завтра с тобой к Марушиному алтарю пойдём. Мужем мне будешь. Ну, чего хвост поджал? – Раскатистый, точно гром в горах, смех, подмигивание. – Не трусь, малыш. Всё будет, как надо.
И всё. Счастливчик, на которого пал её выбор, обречённо шёл в баню, не зная, радоваться ему или трястись от страха. На брачном ложе Бенеда всегда была сверху, выжимая из супруга все соки.
Если мужчин знахарка имела в хвост и в гриву – и в постели, и в работе, то к своему полу была не в пример мягче и ласковее – особенно к девочкам и юным девушкам. Им она покровительствовала, опекала их по-матерински, а кроме выправления костей занималась и родовспоможением. Любая роженица, попавшая в её чудотворные руки, могла быть уверена: она и сама останется жива, и дитятко благополучно на свет появится. Коли роды не шли естественным путём, Бенеда доставала ребёнка через разрез. Ещё ни одна женщина не умерла от этого вмешательства, выполненного её умелыми руками. И ни одна даже не пискнула: боль Бенеда забирала в свой могучий кулак.