Выбрать главу

Диллингэм, вне себя от огорчения, повозился с переводчиком. По крайней мере, он мог воспроизвести то, что хлябианский принц, возможно, сказал. Может быть, в том реве был смысл…

Был.

— ОЙ! — воскликнула машина.

Следующие несколько часов были сложными. Диллингэму теперь приходилось говорить с гусетами через хлябианского грязь-над-грязью (после эпизода в дупле Диллингэм очень сожалел, что выбрал именно такой термин), которого пригласили на диагностическую конференцию. Для этого хлябианине обустроили нечто вроде отдела для коммуникаций.

Выделенное помещение фактически было отростком легкого, прямо в теле — огромная полость, наполненная воздухом, с расположенными на стенах пучками чувствительных щупалец. Именно так — используя эти ловкие придатки — расе, доминирующей на планете, лишенной суши, удалось развить интеллект и создать инструменты — все технологии создавались внутри огромных тел.

— Таким образом, — вещал он, — мне нужно действенное обезболивающее, воздух, которым я мог бы дышать во время работы и дрель, способная пробурить скалу на глубину до восемнадцати дюймов. А также кувалда и дюжина клиньев. А также кран для подъема тяжестей, а также следующее, в количестве… — он продолжал составлять впечатляющий список потребного.

Пока он говорил, транскодер вырастил с полдюжины щупалец и замахал ими как свихнувшийся семафор. Через некоторое время замахала группа стенных щупалец.

— Будет выполнено, — ответил грязь-над-грязью.

Диллингэм задался вопросом, откуда во рту пациента взялся визуальный сигнал, переведенный как «ой!». Потом до него дошло: щупальца, скрывшиеся с дрелью и остатками другого транскодера, придатки языка! Сигналили, конечно же, они.

— И еще: пока вы готовите оборудование, я хотел бы посмотреть схему внутренней структуры ваших коренных зубов.

— Структура? — взволновались щупальца.

— Образцы эмали, дентина и зубной мякоти, или их аналогов для вашего вида. Хорошо бы иметь схематический рисунок. Или сагиттальное сечение[8], показывающее нервы и костный карман. Тот зуб все еще довольно чувствителен, это означает, что нерв жив. Я не хотел бы излишне повреждать его.

— У нас нет таких схем.

Диллингэм был шокирован.

— Разве вы не знаете анатомию своих зубов? Как же вы их лечили?

— Прежде у нас никогда не было проблем с зубами. У нас нет дантистов. Именно поэтому мы и обратились к вам.

Пораженный Диллингэм шагал по живому полу полости. Как оказалось возможным, что могучие интеллектуалы настолько невежественны в вопросах, жизненно важных для их здоровья? Никогда прежде не было проблем? То дупло, очевидно, гноилось много лет.

Однако с подобным невежеством в своей практике он сталкивался на Земле ежедневно.

— В таком случае я буду работать вслепую, — сказал он наконец. — Вы должны понять, что, хотя я, естественно, приложу все усилия, я не могу гарантировать, что удастся сохранить зуб.

— Мы понимаем, — виновато пробормотал хлябианский грязь-над-грязью.

Вернувшись к зубу (после того, как юнец был строго предупрежден о необходимости не смыкать челюсти, какие бы неудобства он не испытывал), снабженный маской, респиратором, перчатками по локоть и ботфортами по пояс, Диллингэм начал труднейшую работу в его жизни. Не требовалось напрягать интеллект и не возникало особых сложностей — просто было тяжело. Он выжигал загрязненные стены дупла лучом лазерной дрели весом в тридцать фунтов и за полчаса его руки устали до смерти.

Пораженный канал уходил вбок. Приходилось втискиваться в забитую гнилью, тесную пещеру, орудуя лучом перед собой на расстоянии вытянутой руки, крутить генератором, чтобы добраться до каждого разветвления в боковом канале, все время откровенно страшась как бы промахнувшись, не снести лучом часть своего тела.

Он буквально играл с огнем, раскаленным лучом, который при неловком повороте мог отхватить руку и мгновенно превратить ее в пар.

По крайней мере, думал обливавшийся потом Диллингэм, кувалда не понадобилась. Когда он заказывал дрель, то ожидал, что получит механическую, вроде тех отбойных молотков, которыми разбивают на Земле тротуары. На Хлябе же дрелью служил генератор клиновидного лазерного луча, что намного превосходило его ожидания. Смертельно опасно, но сказочно эффективно.

Спустя несколько изнурительных часов дело было сделано. В дупле остались лишь очищенные стерильные стены дентина. Однако все только начиналось.

Немного вздремнув тут же, в стерильном теперь дупле, Диллингэм заставил себя проснуться, чтобы сделать тщательные замеры. Он должен был убедиться, что все вычищенные каналы достаточно широки и в них нет сложных складок. Везде, где результаты измерений оказывались неудовлетворительными, он удалял и здоровый материал, добиваясь желаемой конфигурации, потом, скорректировав мощность луча, полировал поверхности.

вернуться

8

Сагиттальная плоскость (от лат. sagitta «стрела») — воображаемая вертикальная плоскость, которая проходит спереди назад и делит объект на зеркально-симметричные левую и правую половины. Используется в анатомии человека и животных. (Прим, перев.).