— Я… сбираюсь… чхнуть, — не вполне четко произнес транскодер. Коллоид, инициировавший чихательный рефлекс, повлиял и на артикуляцию.
Чихнуть?! Внезапно Диллингэм понял, чем это обернется для него и для гусетов.
— В укрытие! — крикнул он гусетам внизу, снова забыв, что они не смогут принять предупреждение. Но они уже поняли значение дрожи и отчаянно спешили в амфибию.
— Эй! Подождите меня!
Но он не успевал. Поток воздуха завывал, проносясь мимо в титаническом вдохе. Затем последовала ужасная пауза.
Диллингэм упал на поверхность коллоида и воткнул пальцы в уплотняющуюся субстанцию.
— Не смыкайте челюсти! — Завопил он, молясь, чтобы хлябианин был еще способен получить сообщение. — ДЕРЖИТЕ ИХ ОТКРЫТЫМИ!
В огромном горле взревело торнадо. Под ударами урагана, терзавшего его тело, Диллингэм вжался лицом в зеленую поверхность. Руки безжалостно выворачивало; пальцы разорвали еще непрочный коллоид, тело заскользило…
Ветер стих, оставив его вцепившимся в край зуба. Он выжил! Челюсти не сомкнулись.
Диллингэм взглянул вверх. Верхние коренные зубы, хорошо видимые в свете лампы, каким-то образом прицепившейся к его ноге, остановились всего лишь десятью футами выше.
Его отпустило.
— Откройте, пожалуйста, — попросил Диллингэм самым деловым тоном, страстно желая, чтобы транскодер все еще был поблизости. Он посмотрел вниз.
Ни следа амфибии, резервуар с коллоидом и пустым шлангом тоже исчез.
Он пошел по соседним зубам, толком не зная, что собирается там увидеть… и его потрясли масштабы декальцификации и недвусмысленные свидетельства порчи и гниения. Если срочно не принять меры, то этот ребенок-хлябианин снова будет страдать от зубной боли.
В небольшом дупле, глубиной только в фут, Диллингэм нашел неповрежденный транскодер.
— Плохая дырка, не сулит ничего хорошего, — пробормотал он, вытаскивая машину.
Вновь появилась амфибия, из которой вылезли слегка взъерошенные пассажиры.
Диллингэм прошел назад по зубному хайвею, изрытому колеями, и присоединился к ним.
Но его все еще мучал вопрос: как соотнести явный кариес, который он увидел, с утверждением грязь-над-грязью, несомненно, искренним, что прежде никогда не было проблем с зубами? Что изменилось?
Он вырезал в зеленой поверхности углубление требуемой формы и тщательно промазал его фиксативом. Все было готово к следующему шагу.
Пришло время ввести в игру кран. Диллингэм продел свисавший крюк в петлю, встроенную в коллоид, и подал сигнал оператору-гусету. Цепь натянулась; масса застывшей пены выскользнула из ее ложа и повисла, напоминая валун странной формы.
Диллингэм перешел к большому каналу. Он ввинтил туда стержень-штопор с ушком и расположил шкив так, чтобы кран мог эффективно управиться с ним. Фиолетовый фиксатив препятствовал тому, чтобы поверхность основного оттиска прилипла к меньшему, аналогично были защищены и маленькие внутренние ответвления.
Особых трудностей не возникло. Каждый фрагмент коллоидного оттиска был должным образом отмечен и размещен в кустарной лаборатории, которую он расположил возле ватерлинии рта хлябианина. Они были готовы к еще одному шагу.
Прибыл резервуар с подготовленным формовочным материалом, тоже специально разработанным. Он оставался жидким до тех пор, пока не будет инициирован электрическим импульсом, после чего быстро твердел. Раз затвердев, он ничем не мог быть поврежден, кроме, разве что, кувалды.
Диллингэм накачал нужное количество в большой чан, присоединил пластиковую ручку к самому маленькому оттиску, погрузил его в чан, подождал, пока оттиск полностью не покроется белым жидким тестом, вытащил и прикоснулся к нему электродом. Мгновенно затвердевший оттиск он вручил ближайшему гусету и занялся следующим.
Реставрационные процедуры на Хлябе не слишком отличались от земных методов. Все, что потребовалось — немного человеческого воображения и много гусетских технологией.
Пока Диллингэм работал, появился язык-кальмар и дотронулся до него.
— Вон отсюда или я впихну тебя в плавильную печь! — рявкнул он в транскодер. Язык ретировался.
Проблемой оказался главный фрагмент. Он еле вписался в чан по ширине, а верхушка поднималась над краями. Наконец было решено опускать фрагмент, пока тот не стукнется о дно, затем приподнять на несколько дюймов и закрепить. Диллингэм раздал кисти, и сам с командой гусетов принялся размазывать липкую субстанцию по верхней части и вокруг крюка.