Диллингэм прикоснулся электродом к белому монстру. Кран поднял массивный валун, пустой чан соскользнул и упал. Пройден еще один этап.
Для выплавления суперколлоида понадобилось два духовых шкафа, каждый был достаточно велик, чтобы в нем поместился человек в полный рост. Концы пластмассовых стержней закрепили в специальных захватах и разместили все меньшие фрагменты в одном шкафу, зафиксировав их жаростойкими рамами. Основной фрагмент, перевернутый вверх тормашками, находился в другой духовке.
Духовки закрыли, установили термостаты на две тысячи градусов, а Диллингэм улегся в пустой чан и уснул.
Три часа спустя выплавление завершилось. Когда нагревается масса весом больше, чем полторы тысячи фунтов, требуется время, чтобы она полностью расплавилась, даже если это суперколлоид. Но теперь зеленая жидкость была слита в резервуары, резервуары загерметизированы и убраны, а расплавленная пластмасса, которой было существенно меньше, попала в мусорный бак. Белые формы стали полыми оболочками, открытыми только там, где прежде находились пластмассовые стержни.
Наступило время для самого захватывающего этапа-литья. Диллингэм решил использовать золото, хотя и опасался, что большой вес может перекосить челюсть хлябианина. Однако не представлялось возможным сделать лишь позолоченную вставку аналогичной плотности, и он не был достаточно знаком с другими металлами, чтобы быть уверенным в их пригодности для его целей. Для примера, коэффициент расширения формовочного материала в точности соответствовал коэффициенту расширения золота и можно было не опасаться, что отливка после охлаждения станет не того размера.
Для грязь-над-грязью золото, во всяком случае, ничего не стоило. Хлябиане получали его в любом требуемом количестве просто фильтруя окружающую их воду через жабры.
Прибыл тигель: самоходное устройство, напоминающее бойлер. Они заполняли загрузочный лоток стофунтовыми слитками золотого сплава высокой чистоты, а грохотавший внутри вулкан превращал их в сверкающий расплав.
Гусеты подносили к сливному крану меньшие формы, внутренние поверхности которых точно соответствовали исходным оттискам и держали щипцами, пока туда заливалось жидкое золото. Затем формы осторожно перемещались в чан, на сей раз заполненный холодной водой.
Последняя отливка была, конечно, самой громадной и емкой. Ее просто подставили под кран и зафиксировали, а усталая команда продолжила загружать слитки.
Когда закончили заполнять эту отливку, общий расход золота составил двадцать четыре тонны.
Пока самый большой блок буксировался к океану, плескавшемуся в передней части рта, Диллингэм разбил меньшие формы и разложил отливки в соответствии со сделанной им схемой дупла. Каждую из них он обрабатывал по минимуму; при таких масштабах это едва ли имело большое значение.
Вес готовых отливок больше чем в двадцать раз превышал вес исходных оттисков, и даже самые маленькие были слишком тяжелы, чтобы без проблем доставить их куда требуется. Диллингэм отмаркировал их, отметил позиции на схеме и скомандовал, чтобы гусеты переместили их в дупло с помощью крана. Там он вручную установил каждый фрагмент на свое место, убедился, что все они подогнаны точно и вытащил, чтобы покрыть цементом. Ни одна пломба во время этих действий не разболталась.
И снова ответвления глубокой трещины оказались заполнены, на сей раз постоянно. Все фрагменты были вставлены, и с них срезали литники — Диллингэм сохранял золотые литники, повторявшие форму исходных пластмассовых рукояток до конца, потому что иначе было не управиться с тяжелыми отливками, а у него должна была оставаться возможность их шевелить.
Кран опустил в дупло главную часть пломбы, предназначенную для канала, два гусета направляли болванку здоровенными ломами. Диллингэм, стоявший рядом, поливал пломбу цементом в то время как она неохотно скользила в расщелину.
Чтобы полностью забить в канал четырехтонную отливку, к крюку крана пришлось привесить тяжелый молот и, раскачав его, несколькими ударами добиться нужного результата.
Наконец настало время для основного блока. Девятнадцать тонн золота медленно опускались в яму, вытесняя кварты залитого туда жидкого цемента. Отливка достигла дна и встала на место, по краям пузырился лишний цемент.
Диллингэм сказал себе, когда они отплясывали джигу на вставленной пломбе, что это только для того чтобы получше ее утрамбовать, ибо он слишком рассудителен и уравновешен, чтобы танцевать. И желал, чтобы хоть часть стоимости отливки (в земных ценах) была зачислена на счет. Работа завершилась.