Наконец американские горки закончились (лифт замедлился и остановился). Дверь открылась, и Диллингэм, у которого кружилась голова, вошел в свое, на какое-то время, жилище. Начинающуюся морскую болезнь удалось подавить.
Апартаменты оказались достаточно привлекательными. Сладкий воздух, приглушенный свет, комфортная температура. Лозы, похожие на земной виноград, вились по решеткам, а вдоль стен размещались кушетки, пригодные для двуногих. В центре главной комнаты находилось красивое, но таинственное устройство.
Из алькова появилось нечто — создание, напоминающее огромного размера подушечку для булавок с ногами, на одной из которых был неизбежный переливающийся браслет. Существо загудело.
— Приветствую, сосед, — произнес спикер центрального артефакта, который, как понял Диллингэм, являлся многоязычным переводчиком.
— Как поживаете? — сказал он. Переводчик загудел, а «игольник» прибыл в комнату полностью.
— У нас нет эквивалентного понятия, — продудело существо.
Диллингэм заколебался, не зная, что ответить, потом понял, что проблема заключается в переводе. На английском не было слова для обозначения планеты игольника, поскольку земляне мало что знают про галактографию и вообще ничего про межзвездную коммерцию.
— Замените недостающий термин словом «Игольник», — посоветовал он машине, — и применяйте аналогичную корректировку к любым терминами, которые не могут быть переведены на язык игольника. — Он повернулся к существу. — Я с Земли. Предполагаю, что вы здесь тоже, чтобы подать заявку на поступление в Институт Протезирования зубов?
Переводчик издал один гудок. Диллингэм ждал, но других не последовало.
Игольник гуднул.
— Да, конечно. Уверен, что все существа, приписанные к этому общежитию, являются движущимися кислорододышащими существами, живущими при силе тяжести равной единице и намеревающиеся стать студентами. Администрация очень тщательно формирует группы из совместимых видов.
Видимо, единственный гудок мог передать содержание целого абзаца. Впрочем, возможно, что гудок содержал неслышимые человеком частоты. С другой стороны, это могло означать и неэффективность человеческого языка.
— Я здесь новичок, — признался Диллингэм. — Я знаю очень мало о галактических обычаях, да и о том, что ожидает меня здесь.
— Буду рад показать вам все вокруг, — сказал Игольник. — Моя планета отправляет сюда студентов, ну, не так уж долго, но все же несколько веков. Здесь даже есть несколько наших преподавателей на низших уровнях. — Было заметно, что Игольник этим гордится. — Возможно, в ближайшее тысячелетие мы доберемся и до среднего уровня.
Диллингэм уже мог вообразить престиж, который принесет такое достижение.
Тут лифт изверг другого пассажира. Он оказался высоким, подобным дубу созданием с маленькими листьеобразными щупальцами, трепетавшими по его бокам. Яркая лента-браслет претендента охватывала ствол в центре. Существо посмотрело на декоративные виноградные лозы и сказало (свист ветра в сухих ветвях):
— Неволя ужасна.
Звуки, изданные транслятором, обратили его внимание на других обитателей.
— Может быть, вероятность вашего поступления выше, чем моя, — сказало оно вместо приветствия. — Я — скромная ветвь Древа (переводчик быстро освоил правило присвоения имен), и, несмотря на мои огромное знания о зубном протезировании, мой процент — лишь шестьдесят.
Одновременно прозвучал и гудок. Диллингэм понял, что перевод ведется синхронно. Небольшие двухдорожечные транскодеры казались примитивными по сравнению с этим устройством.
— Вам повезло больше, чем мне, — ответил Игольник. — У меня только сорок восемь процентов.
Оба посмотрели на Диллингэма. У игольника были узловатые отростки, которые вероятно служили глазами, а верхние листовые диски Древа вибрировали как у саженца тополя.
— Двадцать один процент, — смущенно ответил Диллингэм.
Последовала неловкая пауза.
— Ну, это всего лишь оценки, основанные на прошлых достижениях представителей вашего вида, — сказал Игольник. — Возможно, ваши предшественники были без соответствующих способностей.
— Не думаю, что у меня были какие-либо предшественники. Земля еще не аккредитована.
Диллингэм стеснялся признаться, что, по галактическим понятиям, Земля даже не достигла уровня настоящих космических полетов.