Он прежде никогда не стеснялся из-за своей планеты! Но у него никогда и не было случая считать себя ее представителем.
— Уверен, что опыт и компетентность значат больше, чем предположения какой-то машины, — сказал Древ. — Я практиковал на своем мире шесть лет. Если вы…
— Ну, я и в самом деле практиковал на Земле в течение десяти лет.
— Вы видите, когда они узнают, это утроит ваши шансы, — ободряюще сказал Игольник. — Вам установили низкий процент, потому что прежде никто с вашей планеты не подавал заявления.
Диллингэм надеялся, что они правы, но его нутро не соглашалось. Он сомневался, что такое многоопытное учреждение, как Галактический университет, склонно к столь грубым оценкам. Администрация уже порядочно знала о нем из предварительной заявки, и, несомненно, его незнание галактического обычаев играло, скорее, против него.
— А справочники здесь имеются? — спросил он. — Материалы? Если бы я мог на них глянуть…
— Хорошая идея! — сказал Игольник. — Идем сюда, в операционную, там небольшой стенд с оборудованием.
Стенд… К апартаментам примыкала комната, с впечатляющим количеством предметов, имеющих отношение к стоматологии. Достаточно, чтобы учиться в течение многих лет, прежде чем он сможет стать уверенным в своем мастерстве. Для начала Диллингэм решил сконцентрироваться на учебниках, лежавших на полках, предварительно убедившись, что их можно скормить переводчику для подготовки анимированной проекции.
— Стандартное барахло, — сказал Древ, шумя как трущаяся кора.
— Полагаю, что справлюсь.
Когда Диллингэм возвратился в основную комнату с охапкой учебников, лифт выпустил еще одно существо — четырехногий цилиндр с головой, заостренной как у муравьеда и со странно тонкими суставчатыми руками, завершавшимися набором шипов.
Диллингэм решил, что такое телосложение фактически идеально для стоматологии. Шипы, вероятно, могли вращаться и служить сверлами, а вытянутая морда позволяла заглянуть непосредственно в рот пациента для контроля работы без использования зеркала. После взаимных представлений он спросил Муравьеда, какова его вероятность.
— Девяносто восемь процентов, — небрежно ответило существо.
— Наш вид редко проваливается. Мы специализированы для такого типа работы.
Специализация — вот что нельзя сказать о человеческом теле, подумал Диллингэм. Люди одни из самых универсальных обитателей Земли, если не считать их развитых в разных направлениях мозгов. Очевидно, что галактиане имели эквивалентный интеллектуальный потенциал, но пребывали в космосе так долго, что оказались в состоянии адаптироваться и физически даже к столь узкой сфере деятельности как стоматология. Перспективы успешно конкурировать для него оставались мрачными.
Роботообразное существо и житель Электролуса завершили заполнение квартиры. Диллингэм не знал, что его спонсор-планета включила собственного уроженца в ту же программу, но это на него особенно не влияло.
Шесть разнообразных созданий, считая его самого, все были стоматологами на своих родных мирах, все специализируются на протезировании зубов, все стремятся пройти вступительные экзамены. Все (с определенными допущениями в рамках разумного) мужского пола — в университете очень строги правила приличия. И это только одна квартира в небольшом городе, зарезервированном для претендентов. Университет занимал всю остальную часть планеты.
Все эти сведения они получили вечером на брифинг-инструктаже, будучи приведены в лекторий синим свечением, появившемся на каждой идентификационной ленте. Зал был чудовищных размеров — эту лекцию посетили только кислорододышащие, но и их насчитывалось почти пятьдесят тысяч. Одновременно в других залах обслуживались иные формы жизни.
Университет выпускал более чем миллион высококвалифицированных стоматологов каждый семестр, а постоянный контингент учащихся составлял двадцать миллионов. Диллингэм не знал, сколько семестров требуется, чтобы получить высшее образование — программы могли быть разными — но вероятность отчисления представлялась высокой. Даже общее число студентов составляло очень незначительную часть галактических стоматологов. Однако чрезвычайно важную часть, поскольку признавалось, что студент-новичок университета эквивалентен выпускнику в любом другом месте.
На любой цивилизованной планете обычно была только горстка выпускников ГУСа. Им автоматически предоставлялись пожизненные контракты на работу преподавателями в лучших учебных заведениях планеты и их привлекали для консультаций в самых сложных случаях. Даже у отчисленных имелись хорошие перспективы.