Первые тесты были рутинными, и Диллингэм легко справился с ними в рекомендуемое время. Однако постепенно они становились все труднее, и ему приходилось концентрироваться как никогда прежде, чтобы вообще выполнить задание, не говоря уж о планировании. Несколько челюстей оказались такими чужеродными, что он не смог определить, как они функционируют, и их пришлось отложить в сторону, хотя работа казалась достаточно простой. Сказался недавний опыт в галактической стоматологии и неожиданные функции обычных на вид зубов. Лучше уж отказаться от операции даже на челюсти-муляже, если такая операция может принести больше вреда, чем если ее вообще не делать.
Во время перерывов он поговорил со своими компаньонами, которые работали в соседних операционных, и, к своему огорчению, выяснил, что ни один из них не испытывал затруднений.
— Как Вы можете быть уверены в правильности прикуса для номера 17? — спросил он у Древа. — Не было верхней челюсти для сравнения.
— Это челюсть Упу, — небрежно прошелестел Древ. — У Упу нет верхней челюсти, только костяная пластина, совершенно ровная. Вы не знали?
— Вы можете распознать все типы челюстей в галактике? — Диллингэм спросил, отчасти в шутку.
— Конечно. Я прочитал по крайней мере по одному учебнику по протезированию для каждого аккредитованного вида. Мы, Древа, ничего не забываем.
Эйдетическая память! Как обычный человек может конкурировать с существом, способным просмотреть миллион, а то и больше, учебников и запомнить каждый во всех подробностях? Диллингэму стало понятнее, почему вероятность его поступления оказалась настолько низкой. Возможно, даже этот процент был нереально завышен!
— А откуда номер 36, последний? — спросил Игольник. — Я его не распознал, хотя думал, что знаю все.
Древ слегка сник.
— Я такого тоже никогда не видел, — признался он. — Должно быть, образец внегалактический, или это теоретическая модель, разработанная, чтобы протестировать наши способности к экстраполяции.
— Однако проблема оказалось очевидной, — заметил Муравьед. — Я покончил с ней за четыре секунды.
— Четыре секунды! — все были поражены.
— Ну, мы и в самом деле адаптированы к такой работе, — сказал Муравьед покровительственно. — Встроенные сверла, да и все остальное. Обычно основное время занимает постановка диагноза. Но у номера 36 был простейший дефект губной полости, потребовался пластоидный каркас и металлическая накладка, нагретая до 540 градусов по Цельсию в течение тридцати семи микросекунд.
— Тридцати девяти микросекунд, — поправил его Древ, с оттенком самодовольства. — Вы забыли учесть красное смещение в рабочем луче. Но, тем не менее — замечательное время.
— Конечно же, я использовал свою естественную подсветку, — сказал Муравьед, столь же самодовольно. — Из его носа вырвался желтый луч. — Никаких искажений. Впрочем, полагаю, что используемый мною сплав немного отличается от того, что считается стандартным, это и могло стать причиной расхождения. Но я понял, что вы имели в виду. Думаю, что никто не забыл сделать такую поправку?
Электролит осел на дюйм.
— Я забыл, — признался он.
Ошеломленный Диллингэм тоже чувствовал себя подавленным. Все они так легко поставили диагноз номеру 36, и что, они и в самом деле были настолько восприимчивы, чтобы автоматически определить длину волны светового луча? Или для таких измерений существовало оборудование, о котором он не знал, да и если бы знал, то не смог бы воспользоваться, так как недостаточно компетентен? Сам он размышлял над этой челюстью все отпущенное время и в конце концов оставил ее нетронутой. Верно, дефект казался совершенно очевидным, но это было слишком явно, чтобы быть правдой. Возможно…
Зазвучал зуммер, означавший начало заключительного сеанса, и они разошлись по своим отсекам.
Все сильнее расстраивающийся Диллингэм рассматривал номер 41, когда услышал, как Древ через переводчика обратился к Муравьеду.
— Я никак не могу справиться с удалением дентина на саггитальной окклюзионной кривой, — пожаловался он. — Вы не поможете мне своим носом?
Конечно, шутит, подумал Диллингэм. Обсуждение заданий после их завершения, это одно дело, но консультация во время самого экзамена!..
— Конечно, помогу, — ответил Муравьед. Он пронесся мимо модуля Диллингэма и вошел в операционную Древа. Раздалось глухое жужжание его высокоскоростного хобота-бура. — Ваш народ вынужден использовать инструменты, а это ужасно ограничивает, — заметил он. — Удивительно, как вы вообще с этим справляетесь!