Уустриц высунул антенну из своей раковины.
— Проведите серию собеседований для поиска перспективного ассистента, — сказал он секретарше. — Сухопутная, эстетически приемлемая, компетентная, ни с кем не связанная особа женского пола….
— Первая ожидает в приемной, — сказала мисс Тарантула. Так она и действовала — на упреждение. — Если доктор Диллингэм сейчас захочет побеседовать с ней…
— Но в простом разговоре смысла нет, — возразил Диллингэм. — У меня в планах и выездные, и административные программы. Я должен узнать, как она работает в разных ситуациях, особенно в условиях стресса. Если…
— Естественно, — сказала мисс Тарантула. — Для вас запланирован рекламно-просветительский тур на планету Хобгоблин. Она будет сопровождать вас в порядке эксперимента.
— Но это не стрессовая ситуация. Рутинный вояж…
— Директор также хочет, чтобы вы расследовали определенные жалобы деликатного характера.
Вот как всегда. Пререкаться с мисс Тарантулой было бесполезно. Легчайшее движение ее покрытой волосками передней ноги создавало прочнейшую паутину. И сам Уустриц отличался талантом делать обычное невозможным; он, видимо, решил, что эта поездка может стать хорошей практикой для доктора, занимающего директорскую должность. Определенные жалобы деликатного характера? Это означало, что стоит чуток оступиться, и его тут же линчуют.
Если не вмешается Джанн. Придирчивая опека со стороны огромного робота, пусть иногда и доставлявшая неудобства, стала фактом новой жизни Диллингэма. Если на Хобгоблине были проблемы…
Диллингэм почувствовал приближающуюся головную боль.
— Ладно. Введите ее в курс дела и…
— Все сделано, доктор, — сказала мисс Тарантула.
Естественно. Не то чтобы она хотела помочь Диллингэму, поскольку ее едва ли беспокоили трудности двуногих млекопитающих, но босс отдал распоряжение, и оно было эффективно выполнено.
Дверь отворилась. В офис вскользил гротескный холм жира, покрытый наплывами. Он заскользил дальше и остановился перед Диллингэмом, распространяя запах касторового масла. Распахнулась черная дыра.
— Я так рада познакомиться, доктор Ди, — сказал переводчик. — Я мисс Свинжира, ваш ассистент с испытательным сроком.
Эстетически приемлемая, компетентная особа женского пола…
Диллингэм не сомневался, что по стандартам ее собственного вида мисс Свинжира такой и была. И он не мог позволить себе подвергнуть сомнению любое из этих качеств, дабы не показать себя не по-университетски предубежденным.
— Очень хорошо, мисс Сви, — сказал он. — Пожалуйста, устройте поездку для троих на Хобгоблин и осведомите местное начальство о нашем прибытии.
— Для троих, доктор?
Во всяком случае ее голос, слегка заглушенный переводом, звучал приятно.
— Три. С нами будет Джанн.
Она вырастила глазной стебель, как у улитки. Глаз сфокусировался на блестящем роботе. Глазное яблоко задрожало, и дрожь перемещалась вниз, пока не достигла тела, но через некоторое время прекратилась.
— Да, доктор.
Она медленно сдвинулась к переводчику на выделенном канале, запросила межпланетную связь и начала договариваться.
Заслужила высший балл — пока что, подумал Диллингэм, глядя, как проснувшийся Уустриц ласково улыбается из своей скорлупы. Считалось, что роботы-джанны вымерли несколько тысяч лет назад, но их ужасная репутация сохранилась в галактическом фольклоре. У мисс Свинжиры было превосходное самообладание, если единственной реакцией при виде функционирующего Джанна стала дрожь глазного стебля.
Но все-таки она напомнила ему пораженного болезнью слизня.
Хобгоблины были неприятными существами: самодовольные коротышки, страдающие плоскостопием и уродливые по человеческим стандартам.
— Что здесь делает этот Джанн? — таможенник взвизгнул так, что переводчик даже передал интонацию. — Мы не допускаем разумных роботов на нашу планету!
— Он должен путешествовать со мной, — сказал Диллингэм. Все объяснить было сложно.