Он ускакал, слегка прихрамывая — видимо, забыл, что у него болят зубы, а не ноги.
На сцену поднялся новый пациент. Им оказался уроженец Хобгоблина. Диллингэм понял, что это сулит проблемы. Он сосчитал своих цыплят-дантистов слишком рано!
— Могу я узнать ваше имя, сэр? — обратилась к нему мисс Тысяченога.
— А пшла ты на!..
Вот куда бы я тебя охотно отправил, подумал Диллингэм. И как же она будет реагировать — начнет разваливаться или ужалит?
— Пожалуйста, продиктуйте поотчетливее.
Диллингэму она нравилась все больше и больше. Передать написание через переводчик получалось окольными путями и неоднозначно, так что мисс Тысяченога прекрасно обошла оскорбление.
— А — инициал от Алджернона, — диктовал гоблин. — Дальше Пэ, Ша, эЛь, А. Следующее имя — Тэ, Ы. Фамилия — эН, А.
Диллингэм напомнил себе — не стоит делать поспешные выводы.
— И в чем ваша проблема? — спросила мисс Тысяченога.
— Вот этот зуб хлюпает. Иногда.
— Могу я его посмотреть?
— Ты не дантист, насекомое!
— Тем не менее, я способна после осмотра уточнить причину и сэкономить время доктора Диллингэма — и ваше.
Неохотно он согласился.
— Проводилась реставрация, — пробормотала она. — Зуб, по всей видимости, здоров.
— Он не здоров, дура! Он хлюпает. Иногда.
— Вы не могли бы продемонстрировать?
А. П. Т. На куснул, едва не прищемив пару-тройку ее покрытых тонкими волосками ног.
— Нет. Прямо сейчас не хлюпает. Но он хлюпает. Иногда.
— Я сделаю рентген, — сказала мисс Тысяченога.
Так она и сделала.
— Когда я увижу этого чертова дантиста?
— Минуточку, я только проверю ваш прикус. — Так она и сделала. — Теперь вы можете его увидеть.
Она проводила пациента к операционной Диллингэма.
— Рентген показывает только, что зуб мобилен, — доложила она. — Прикус слегка смещен.
А. На скорчил рожу.
— Про Лошара я слышал. Но у меня только один зуб, и он не болит, а хлюпает. Иногда.
— Однако явственно выявлено наличие неправильного прикуса, — заявила мисс Тысяченога. — Два плюс два равняется четырем. Уверена, что когда мы это поправим, ваша проблема исчезнет.
Диллингэм готов был с нею согласиться, но почувствовал, что она заходит слишком далеко. Мисс Тысяченога не просто получала данные, она поставили диагноз и начала советовать пациенту, а это обычно прерогатива стоматолога. Это он должен сложить два и два и получить четыре.
Он проверил зубы. Они скорее походили на протезы и большинство с металлическими коронками. Все были твердыми — включая хлюпающий, только, как отметила ассистентка, этот обладал некоторой мобильностью.
Диллингэм внимательно изучил рентгеновский снимок. Она была права и в этом. Единственные тени в изображении подтверждали наличие пломб. Должно быть, проблема опять в прикусе.
Он наметил предварительный план работ, но все-таки кое-что его смущало. Смещение прикуса было слишком незначительно. Если предполагать, что этот дефект появился недавно, описанный симптом был слишком конкретен, слишком локализован.
Два плюс два могут равняться четырем, но четырем равно и один плюс три. Да и гоблинская аудитория подозрительно затихла.
Но в чем еще может быть дело?..
Диллингэм взял зонд и снова проверил зуб. Тот оставался твердым, а изменений в пришеечной части десны тоже не наблюдалось. Он еще раз посмотрел снимок. Проекция тени от металлической коронки шла по дистальной поверхности, смежной с соседним зубом. Проблем не наблюдалось.
Два плюс два…
Любопытное совпадение — получается, что шеф хобгоблинских стоматологов выдал ему подряд две задачи с прикусом. Диллингэм скорее ожидал бы чего-то более каверзного.
Он ввел кончик зонда между этими двумя зубами, так, чтобы коснуться одновременно обеих металлических коронок. Пространство было узким, туда можно было засунуть только игольной остроты кончик, ценой некоторого дискомфорта у пациента…
— Ой! — взвизгнул На, подпрыгивая.
Зонд воткнулся во что-то мягкое.
— Равняется четырем! — воскликнул Диллингэм.
Он понял! Небольшое дупло непосредственно под металлом, невидимое из-за своего местоположения и прикрывающей его коронки. Его тень в рентгене была скрыта конфигурацией самого металла. И воистину, это и была невидимая дыра — которая хлюпала. Иногда.
Мисс Тысяченога своим готовым диагнозом едва не ввела его в заблуждение. Если бы он исправил прикус и отправил пациента домой, кариес, возможно, развивался бы в течение многих месяцев. К тому времени, когда это привлекло бы внимание, зуб, возможно, был бы уже потерян. И все потому, что основной симптом, казалось, соответствовал этому неправильному предположению.