Диллингэм сиял.
— Полный набор отливок! — воскликнул он. — Не говоря уж об успешном побеге, — добавил он, когда охранник обернулся и понял, что произошло. — Полиция будет здесь в течение получаса.
Чужака обманули, но дураком он не был и не стал тратить время на преследование девушки. Он нацелил призму на Диллингэма, а в качестве предупреждения выстрелил в стену рядом с доктором и указал на дверь.
Через два квартала они оказались на заросшем участке. В густых кустах скрывался блестящий металлический цилиндр, достаточно большой, чтобы вместить несколько мужчин.
— Минутку! — воскликнул Диллингэм, когда люк распахнулся. Но тут же сообразил, что умный капитан-инопланетянин предусмотрел и такое развитие событий и предпринял меры.
Охлаждающиеся отливки жгли руку. Возможно, чужаки с самого начала не собирались отпускать землянина-стоматолога. Если им сейчас понадобилась помощь, то не потребуется ли она снова? Космическое путешествие может быть долгим. Он продемонстрировал свой профессионализм, а его уловка, позволившая сбежать мисс Галлэнд, перечеркнула надежду на освобождение. Кроме того, капитан нуждался в коронках, а работа должна быть закончена, даже если придется делать ее по пути в…
Куда? В Северную Туманность?
Доктор Диллингэм, первый космический стоматолог-протезист с Земли, собирался это узнать.
ГЛАВА ВТОРАЯ[5]
Примчался Гусет — доктор Диллингэм решил использовать такой акроним вместо «Гуманоид из Северной Туманности» — и со скоростью машины нажевал сообщательный стержень. Поспешно вручив его Диллингэму, он замер в тревожном ожидании.
Чужой мир, и Диллингэм один среди чужаков, но здесь — его лаборатория. В своей, пусть и ограниченной, области он был профессионалом, и гусеты относились к нему с подобающим уважением. Фактически, он чувствовал себя скорее королем, нежели пленником.
Он сунул стержень в приемный лоток транскодера-переводчика.
— Чрезвычайная ситуация, — раздалось из маленького динамика.
— Доктор, только вы в состоянии справиться с ней!
— Поконкретнее, Холмс, — сказал Диллингэм, наблюдая, как транскодер печатает его слова на другом стержне. Гусеты не говорили, а он не научился читать их зубные вмятины, поэтому транскодер был жизненно необходим для общения.
Он придумывал гусетам шутливые имена. В языке этих галактиан не существовало личных имен, а его юмор они понимали не больше, чем его пациенты на далекой Земле. Но они были трудолюбивы, и достигли больших успехов в физике, поэтому удивляла их отсталость в стоматологии.
Гусет прочитал перевод и сжал стержень зубами для пояснений. Поразительно, подумал Диллингэм, насколько эффективно движения их челюстей создавали резьбу с мельчайшими вариациями глубины и скосов. Человеческая челюсть по сравнению с этим — неуклюжая дробилка.
Стержень вернулся в машину.
— Большая зубная боль, никто не может помочь. Вам надо ехать.
— Погодите, Уотсон, — сказал польщенный Диллингэм. — Я нескольких месяцев обучал ваших дантистов, и теперь они подготовленные и умелые специалисты. Они знают все от нижней челюсти до верхней. На самом деле сейчас некоторые из них намного более искусны, чем я, ну, за исключением некоторых специфических моментов в области металлической реконструкции. Конечно…
Но гусет выхватил стержень, прежде чем челюсти машины успели отпечатать больше.
— Доктор, он — чужой. Это — сын верховного грязь-над-грязью планеты Хлябь.
Термины для обозначения высокопоставленных сановников других планет он, конечно, запрограммировал сам. Диллингэм задумался, не стоит ли заменить этот на более серьезный вариант, прежде чем кто-нибудь докопается до смысла. Пожалуй, завтра этим стоит заняться.
— Вы, доктор, наш единственный практикующий экзодантист.
А! Понятно. Он — стоматолог с далекой планеты, следовательно, должен знать все о зубах любого инопланетянина. Вера гусета в него трогала. Ладно, раз уж есть работа, с которой они не смогли справиться, то он мог бы, по крайней мере, осмотреть пациента. У «чужого» едва ли более странное устройство зубов, чем у самих гусетов, а успех может приблизить к свободе. Это, определенно было заманчивее, чем послеполуденные занятия с учениками по применению суперколлоидов.
— Я довольно сильно занят с новой группой стажеров… — начал Диллингэм. Уловка, чтобы узнать побольше — гусеты часто опускали важные детали. Их представление о важном и неважном сплошь и рядом весьма отличалось от его собственного.