— За эту услугу грязь-над-грязью предложил пятьдесят фунтов каргабля, — прервал его гусет.
Диллингэм присвистнул, а транскодер прилежно распечатал перевод. Каргабель не являлся ни деньгами, ни товаром. Точное определение дать было невозможно, но для удобства Диллингэм решил считать его эквивалентом золота — тридцать пять долларов за унцию или пятьсот шестьдесят за фунт. Деньгами, как таковыми, гусеты не пользовались, но, судя по их энергичному бартеру, такой эквивалент для каргабля казался приемлемым. Вознаграждение в пятьдесят фунтов было весьма солидным и приближало к возвращению на Землю.
— Очень хорошо, Холмс. Введите пациента.
Гусет занервничал.
— Семья верховного грязь-над-грязью не может покидать планету. Вам следует отправиться на Хлябь.
Диллингэм предполагал нечто в этом роде. Гусеты перемещались от планеты к планете и от звезды к звезде с пугающей легкостью. Он еще не привык ни к тем разнообразным технологиям, в которых гусеты намного обогнали землян, ни к внезапности их решений. Он и сам оказался здесь из-за травмы ротовой полости капитана одного из их космических кораблей. Тот просто отправился в ближайшую стоматологическую клинику, качество оказанной услуги понравилось — и он захватил с собой доктора. Но все-таки есть разница между «знать» и «принять».
Диллингэм оказался, по сути, собственностью гусетов — это он-то, пределом мечтаний которого была обычная пенсия во Флориде. Он не был бесстрашным космонавтом, не гонялся за удачей и никогда не стал бы общаться с инопланетянами, будь у него выбор. Но теперь, когда выбор сделан за него…
— Пойду паковать багаж, — сказал он.
Хлябь была водным миром. Корабль плюхнулся рядом с плавучей станцией, и они перешли на борт судна-амфибии. Оно нырнуло в беспокойный океан и двинулось вперед чуть ниже поверхности.
Диллингэм где-то читал, что разум не может развиться в воде из-за эффекта торможения специализированных придатков жидкой средой. И точно, земные рыбы достигли не слишком многого.
Так как же получилось, что примитивные пловцы — полноправные участники межзвездной коммерции?
По всей видимости, в другой части галактики упомянутая теория не работала. Все-таки интересно, как хлябиане обошли барьер быстрого движения. Жили в куполах под океаном?
Он надеялся, что пациент окажется не слишком необычным. Очевидно, у него имеются зубы — но это могло оказаться наименьшей из проблем. К счастью, Диллингэм мог получить любые сведения, которыми обладали гусеты, еще он удостоверился, что захватил с собой второй транскодер, настроенный на хлябианский. Таскать две машины было неудобно, но при ретрансляции, если придется передавать жалобы хлябианина через гусетов, может быть потеряно слишком много.
За иллюминатором нарисовалась чудовищной формы рыба. Тварь обследовала амфибию, двинулась вперед и разинула пасть, открывающую вход в утробу.
— Смотрите! — Завопил Диллингэм.
Гусет безразлично глянул на стержень-сообщение и небрежно начавкал ответ.
— Все нормально, доктор.
— Но нас собирается поглотить левиафан!
— Естественно. Это же хлябианин.
Ошеломленный Диллингэм пришел в замешательство. Неудивительно, что граждане не могли покинуть планету! Мешали физические законы, а не социальные.
Судно уже было в колоссальном рту, а челюсти закрывались.
— Вы… вы подразумеваете, что это — пациент?
Но ответ Диллингэм уже знал. Чертовы небольшие детали, о которых гусет забыл упомянуть. Кит невероятного размера!
Рот захлопнулся, и фары амфибии осветили вздымающиеся горы из складок плоти. Амфибия коснулась земли, роль которой, вероятно, играл язык, и остановилась. За минуту подъема они достигли большой куполообразной воздушной камеры.
Вид напомнил Диллингэму о Белых скалах Дувра[6]. Крышка люка откинулась, и гусеты выскочили наружу.
Никого из них, видимо, не тревожило то, что создание может непроизвольно сглотнуть, и Диллингэм тоже отогнал эту мысль как можно дальше.
— Вот этот зуб, — сверившись с картой, сообщил пилот-гусет и указал на твердый мраморный валун.
Диллингэм рассматривал его в благоговейном ужасе. Высота зуба была не меньше, чем дюжина футов, и это только если считать от губчатой ткани десны. Скрытая часть, конечно же, намного больше.
— Ясно, — только и смог он сказать, глядя на саквояж в своей руке. В саквояже находились игольной остроты зонды, несколько унций быстросхватывающейся амальгамы и разные дополнительные инструменты. В амфибии была портативная мощная бормашина, с которой можно высверлить полость глубиной в целый дюйм.
6
Белые скалы Дувра — скалы, обрамляющие английскую береговую линию пролива Па-де-Кале (Прим, перев.).